Потом он шагнул вперед, опустился между могилами на колено, положил на них ладони.
В его голове снова зазвучали голоса.
Он вспомнил, как, уже провожая Виктора Степановича в тот понедельничный вечер, поделился с ним тем, что никак не давало ему покоя:
– Одного еще не пойму. Вот смотри. Ведь получается, что я ни во что толком не верил – ни в Бога, ни в себя. Вот и попался, поделом мне. Так почему же тогда на кухне вдруг прозрел? Увидел волосы, да и ведьму тоже.
Виктор Степанович помолчал какое-то время, а потом медленно сказал:
– Я не знаю, есть ли на свете человек, у которого останется хоть одна, пусть даже самая паршивая, иллюзия насчет нашей дерьмовой жизни после того, как его заставят собственными руками сделать больно своему любимому ребенку.