Наугад

— Нет, нет, — я замахал руками, — никакого инцеста. Слушайте — это просто шутка! Лилька поссорилась с очередным парнем, а самой ей ходить скучно. У меня было свободное время, поэтому я составил её компанию.

— А кольца? — Мина, кажется. только сейчас обратила внимание на их отсутствие, — ну, вчера?

— Это я придумала, года два назад, — Лилька была пунцовой, как помидор, — если мне ни с кем неохота знакомиться, то я незаметно достаю колечко из кармана и вуаля: я — замужем. Ну а Лёша поддержал шутку, сказал: на женатых лучше девчонки идут.

— Так и есть, — я важно покивал под уважительным взглядом Жоры, — вчера думали, прокатит, как обычно. Не прокатило…

Мина покачала головой и тяжело вздохнув, начала вносить коррективы, вполголоса поминая дебильных кого-то, опять это неразборчивое слово, которым она нас уже называла. Жора поднял пилочку и посмеиваясь, продолжил заниматься маникюром.

— Готово, — в конце концов, выдала вампирша, — Жора, зафиксируй этих идиотов, даже не знаю, как их по-другому называть.

Я протянул руку и погладил сестру по голове. После смерти родителей я пытался оберегать Лильку от любых неприятностей. Не вышло. Прости, сестрёнка.

— Не бойся, всё будет хорошо.

Она слабо улыбнулась и позволила Жоре уложить себя в кресло, зафиксировав руки, ноги и голову. Потом пришла и моя очередь, но кресло оказалось мягким и удобным, поэтому особого дискомфорта не ощущалось. Точнее, он был, но не снаружи, а внутри. Вспомнился первый визит к стоматологу, когда Люда еле уговорила меня сесть в зубоврачебное кресло и в результате я едва не откусил палец доктору.

— Постарайтесь не дёргаться, — затрещала клавиатура, — процесс займёт некоторое время и может быть, будет несколько неприятным.

— Почему бы просто не укусить?

— Потому что, идиотка, так вампирами не становятся, — Жора довольно заухал, где-то в изголовье, — здесь вообще нет ничего сверхъестественного. Сам процесс открыл в 16 веке один из алхимиков, пытавшихся создать философский камень. Когда он ввёл в кровь жидкость, названую им Панацеей, та превратила его в самого первого вампира, — к моей шее прикоснулось нечто холодное и я вздрогнул, — спокойно! До сих пор мы вынуждены использовать остатки запасов той самой Панацеи, потому как чёртов экспериментатор исчез, оставив лишь описание процесса и несколько сотен запаянных колб.

— Так почему бы не сделать новый запас? — язык начал заплетаться, а перед глазами поплыли разноцветные дымные полосы.

— Если в точности соблюдать описанный процесс, то получается жидкость очень похожая на нужный препарат. Вот только люди от него просто умирают, да ещё и жутко вопят, при этом.

По всему телу прошла волна лёгкого зуда, потом вернулась, усиливаясь с каждым мгновением. Сухость во рту и головная боль, словно старались напомнить о славных временах воскресных попоек с понедельничным бодуном. Зрение начало сбоить, заменяя куски окружающего мира чёрными провалами. Зуд превратился в жжение, словно я здорово обгорел на солнце. Тихо застонала Лилька и я сделал попытку повернуть голову.

— Сиди спокойно, — голос Жоры выдавал напряжение.

— Ещё немного, — Мина негромко хмыкнула, — но в самом конце будет очень неприятно. Некоторые даже кричат.

Лиля кричала. Я, всё-таки, сумел, сцепив зубы, сдержать вырывающийся против воли стон, когда волна огненной боли накрыла с головой. Казалось будто кости плавят мышцы и выступают наружу, исходя чёрным дымом. Зверски зудели дёсны, а в глаза словно насыпали раскалённого песка.

— Тихо, тихо, — вампирша умиротворяюще напевала эту мантру и как ни странно, но мне становилось легче, — почти готово…

Сестра перестала кричать и лишь глухо всхлипывала в багровом тумане, окружающем меня. Зуд и жжение постепенно исчезали, как и головная боль, оставляя лишь сухость во рту и странное чувство опустошённости. Как голод, — но немного иначе.