Последний Поезд с Платформы “Погибель”

— А сколько тварей может быть снаружи?

— Не имею понятия, — Лоусон предпочел не уточнять, что, так или иначе, их очень много, чтобы не трепать попусту и без того расшатанные нервы своих попутчиков. Он не хотел, чтобы кто-то запаниковал и опрометью бросился на улицу в тщетной попытке спасти свою жизнь, ведь если кто-то это сделает, он закончит, как бедняга Тэбберсон… если, конечно, вампиры будут в достаточно благодушном настроении и предпочтут не растягивать муки жертвы.

Тревор заглянул в глаза Энн. В ее пылающем взоре читался немой вопрос, который так и норовил сорваться с губ: Мой отец среди них? Оба они знали ответ, и все же произнести это вслух было бы мучительно. Тревор отвел глаза, и Энн не попыталась снова поймать его взгляд.

— Это все нереально! — голос Ребинокса звучал так же истерично, как и голос Преско чуть ранее. — На самом деле, этот рыжий мужик жив… а я… я сижу во “Дворце” и напиваюсь в дрова! Наверное, уже напился. Иначе… этого же просто не может…

Послышался звук чьих-то шагов на передней платформе.

Дверное стекло, загрязненное сажей, не давало достаточно обзора, но можно было заметить, что снаружи мелькнула голова маленького мальчика, волосы которого спутал ветер. Верхняя часть его бледного лица отсюда казалась смазанной. Маленький кулак вдруг поднялся и постучал в дверь.

— Это, что, ребенок? — спросил Матиас. Он сумел удержать себя в руках и был пугающе спокоен, как будто его мужество вдруг всколыхнулось на самом дне испорченной души.

— Он называет себя Младший, — ответил Лоусон. — И помните, что он не ребенок.

— Мальчишка, чернорожник или кровосос, — фыркнул Рустер. — Мне все равно, я ему пулю пущу между глаз!

— Спокойно, — Лоусон сделал пару шагов к нему и взялся за ствол винтовки, отводя ее к потолку. — Ты добьешься только того, что разозлишь его.

Кулак снова постучал — на этот раз по стеклу — с большей настойчивостью. А ведь Младшший без труда мог разнести это стекло и саму дверь в щепки, тут же прорубив себе путь к вкуснейшим деликатесам. Похоже, он попросту решил поиграть с добычей, заставить всех людей в вагоне сполна ощутить свое безвыходное положение и отчаяться…

Тревор заставил себя перестать думать об этом.

— Давайте лучше выясним у него побольше о нашем положении.

— Нашем положении? Да мы у чертовых ворот Ада, вот и все положение! — воскликнул Гантт.

— Всем успокоиться, — предупреждающим тоном проговорил Лоусон. Он подошел к двери. — Рустер, сними палец с курка. Эрик, опусти пистолет.

Юный Кавано не среагировал.

— Эрик! — чуть громче обратился Лоусон, и на этот раз юноша подчинился.

Тревор открыл дверь. Ветер и снег кружили вокруг Генри Стайлса Младшего, который стоял и улыбался, оголяя свои детские — со щербинкой между передними двумя — зубы.

— Есть время поболтать? — спросил Младший.

— Как видишь.