–
Пойду посмотрю сам! – проговорил папа, начав выбираясь из постели. – А ну, кыш!
Последнее было командой Оксане отвернуться, что она мигом и исполнила. А папа, облачившись в свой ночной халат, тут же направился в гостиную.
Мама с дочерью остались его ждать на кровати, прислушиваясь к доносившимся из-за двери, в которую он только что вышел, звукам. Это были звуки шарканья по полу папиных тапок, которые в следующую минуту им «рассказали», что папа, едва только войдя в гостиную, где ночью была оставлена заснувшая бабушка, сразу же оттуда и вышел. Мама с Оксаной переглянулись. Папа же, было хорошо слышно, далее направился в кухню. И тут! Едва только шарканье тапок затихло, оттуда донеслись голоса. Один, без сомнения, папин, а другой… Ну конечно же, бабушкин!
Вскочив обе на ноги, и дочка, и мама, бросились за папой. С сумасшедшими лицами они прибежали на кухню и остановились у порога, как вкопанные, в следующую секунду увидев там то, что, в общем-то, увидеть и ожидали, – на кухне перед их взорами предстала живая бабуля. Она стояла у плиты, как это частенько бывало по утрам ещё совсем недавно, до её смерти. В одной руке у неё была блинная сковорода, в другой – половник. Она как раз разливала по сковороде очередную порцию теста.
–
И чего так рано поднялись? – нарочито строго спросила бабушка у своих домочадцев, поставив сковороду на огонь и поворачиваясь к ним.
Голос её был всё так же хрипловат. Значит, ночью это не показалось. Не придав этому значения тогда, теперь это про себя Оксана отметила.
Папа уже сидел за столом, и его, казалось, уже не касался строгий бабулин допрос. Он, наверное, уже ответил на все бабушкины вопросы. Мама же с дочкой немного растерялись, хоть и вряд ли тогда было нужно хоть что-то бабуле отвечать.
А на кухне стоял аппетитнейший запах свежеприготовленных блинов. Они все уже успели почти что забыть этот, ставший за годы, что у них жила баба Паша, по-настоящему родным, запах, стоявший, помнится, в их кухне спозаранку каждые субботу и воскресенье. А то, бывало, и чаще, если об этом просил кто-нибудь из них. Какое-то необъяснимое ощущение чего-то до боли родного разбудил этот запах в ту минуту в душе у каждого из них, заполняя там буквально каждый уголок непередаваемой радостью и выгоняя прочь уже пускавшую корни невыносимую тоску по чему-то дорогому и навсегда потерянному. Казалось, былая домашняя, уже даже малость подзабытая, атмосфера отныне снова возвращалась в их семейство. На глазах у всех, даже у папы, едва не наворачивались слёзы. Посмотрев друг на друга счастливыми глазами, и мама, и папа, и, конечно же, Оксана, поняли, что у всех у них на душе сейчас творилось одно и то же. И это помогло им справиться с нахлынувшей на них огромной волной эмоций. Они все заулыбались.
–
Так на запах пришли! – наконец, с улыбкой ответила бабушке мама. – От него и проснулись!
Напряжённость, что не отпускала никого из них с самой ночи, с тех самых пор, как в их квартире необъяснимо появилась умершая недавно бабуля, стала уходить. Даже от Оксаны, а ведь она знала обо всём этом куда больше родителей. Устраиваясь за столом, она, как и мама и уже расположившийся там папа, наконец, почувствовала себя намного свободнее, хоть скованность ещё самую малость и не отпускала.
Предвкушая вкусный завтрак, никто из них не обращал никакого внимания на то, что, несмотря на стоявший в кухне аппетитный запах, всегда в таких случаях обязательно там присутствовавшего Мячика нигде не было видно. Как и на то, что к запаху тому было немного подмешано пока никому их них не понятной вони.
–
Вот вам, родные мои, блинков, – приговаривала бабуля, ставя на стол тарелку с распластанными на ней блинами. – Сейчас ещё и чайку налью! И сгущёнки!
–
А сами Вы, бабуль, с нами что же, разве не покушаете? – папа с удивлением посмотрел на бабушку, уже, видно, окончательно «вернувшись» в прежний уклад их жизни.
–
Я уже поела, – каким-то неуверенным голосом отвечала бабушка, почему-то пряча глаза.
ebooksa