Ничего не сказав в ответ, Оксана направилась в коридор, где на стене в углу висел старый рукомойник.
Вслед за дочерью туда же вышла и мама.
–
Корма собаке не купили, – моя руки, вдруг вспомнила она. – Придётся своей едой с Трезором делиться. Кузьминична-то, пока мы здесь, небось, кормить его не будет!
–
Поделимся, – вытирая руки, проговорила в ответ Оксана, на лице которой вдруг появилась едва заметная улыбка.
Со стороны могло показаться, что их обеих на какое-то время отпустили их тяжкие думы о недавней гибели папы и о преследовавшей их жуткой мёртвой старухе. И у мамы, и у дочери голоса сделались уже не такими испуганными и подавленными, глаза как-будто перестали метаться из стороны в сторону. Наверное, сказывалась установившаяся вокруг них атмосфера спокойствия и безопасности. Пусть безопасности даже и относительной. Треск в печке огня, всё больше и больше наплывавшее в комнаты тепло, да и просто родная обстановка вокруг, – всё это умиротворяло, расслабляло и успокаивало.
Спустя несколько минут они обе сидели за столом, друг напротив друга, сняв с себя из уличной одежды, не считая перчаток и шарфов, пока только шапки, и, запивая чаем, за обе щёки уплетали купленные ими ещё перед посадкой в электричку булочки. Разговаривать ни Оксане, ни маме не хотелось. Каждая подсознательно чувствовала, что их разговор, рано или поздно, неизменно опять потечёт всё в том же русле, об их общей беде и общей опасности. Снова же переживать всё это, пусть даже и мысленно, у них уже не было сил. Поэтому обе молчали, лишь наслаждаясь вкусом аппетитных булочек и сладкого чая, стараясь пока только на этом концентрировать всё своё внимание.
Так, незаметно, булочки оказались съедены, а чай выпит. И теперь, после еды, маму с дочерью стало сильно клонить в сон.
–
Ты как насчёт вздремнуть? – мама посмотрела на Оксану вопросительно.
–
Вообще-то не против, вот только спать нам сегодня лучше по очереди. Как ты думаешь? – взгляд дочери, несмотря на одолевавшую её сонливость, стал тревожным.
–
Ты думаешь, бабка нас и здесь найдёт? – было видно, что маме сторожить не хотелось.
–
А почему нет? – Оксана настаивала. – Ведь она здесь бывала, и не один раз! И поэтому знает, что мы можем сюда податься.
–
Ты права, – грустно вздохнув, согласилась с ней мама. – Да и папа отлично знал это место…
–