— Понимаю, — с готовностью кивнул следователь. — Боги не разумеют местного диалекта. Так вот я вам объясню: выражение «пожизненный срок» означает, что вы просидите до конца жизни в колонии особо строгого режима. Страшное место, скажу я вам. Камера два на два, с тремя соседями. Свет в помещении горит круглосуточно. Прогулка раз в день на тюремном дворе. С мешком на голове. Зато на полном государственном обеспечении.
— Кормят, поят и одевают бесплатно? Не так уж и плохо, — быстро ответил я. — Телевизор можно круглые сутки смотреть.
Лицо Васильева вытянулось от удивления:
— К сожалению, там нет телевизора.
— Как это нет? Как же там люди живут, без телевизора?
— Вы, наверное, не понимаете. Эти места мало кому по душе. Так что я спрошу ещё раз оказались в машине с мертвецами в багажнике?
Я откинулся на спинку стула и лукаво посмотрел на следователя:
— Зачем же мне все вам рассказывать? Если я поведаю эту историю, то буду до конца жизни сидеть в клетке. Как вы сказали? — я наморщил лоб и прикрыл глаза, вспоминая нужное слово. — А, точно. В колонии особо строгого режима. Я не очень люблю спать при включенном свете.
— Если вы расскажете мне всё как есть, и не станете ничего утаивать — вам зачтется. Это называется чистосердечное признание и сотрудничество со следствием.
— Как зачтется? — живо поинтересовался я. — Свет в камере будут на ночь выключать?
Васильев посмотрел на меня с плохо скрываемой злостью:
— Вы не угадали…
— То есть, даже свет выключать на ночь не будут? Неужели дадут телевизор?
— Чистосердечное признание и сотрудничество со следствием помогут вам уменьшить срок заключения в исправительном учреждении.
Я задумчиво наморщил лоб:
— А как можно уменьшить пожизненное?
Следователь раздражённо бросил ручку на стол и отодвинул лист бумаги. Видимо, он передумал записывать наш разговор.
— Да и не понравится вашему ярлу держать пожизненно на соцобеспечении бессмертного. Это же сплошные траты. И ем я много. Хотя вот в последний день меня не торопятся кормить. Я готов даже вашу пиццу принять за еду. Хотя уверен, что мало кто из Асгардцев счел бы ее едой. Но я добрый…
— В соседнем кабинете уже даёт показания Екатерина Чехова, — перебил меня Васильев.
Но я лишь усмехнулся, вспомнив, какие показания даёт девушка в соседнем кабинете.