Комната кукол

22
18
20
22
24
26
28
30

Но сидеть здесь – не выход. Я осторожно встала, чувствуя, как ветер развевает мое платье, ласкает ноги, как шероховатая поверхность черепичной крыши щекочет мне ступни. Какой бы далекой ни казалась сейчас земля, небо было куда дальше. Я не хотела прыгать – это не ответ, не решение моих проблем, но, может быть, одной угрозы будет достаточно, чтобы заставить оба голоса в моей голове замолчать?

Этого я не узнала. Внизу послышались чьи-то голоса, вскрик, такой звук, будто кто-то волочет что-то по земле, а потом, пока я пыталась разглядеть что-то в темноте внизу, над водостоком появилась голова Люси. Ухватившись за край крыши, девушка забралась наверх, и у меня сердце сжалось при мысли, что она может упасть. От страха голоса феи и человека не умолкли во мне, но заговорили хором:

– Люси! Осторожно!

Тяжело дыша, Люси вскарабкалась на конек крыши. Я протянула к ней руки и была рада, когда коснулась ее ладоней, но она лишь рассмеялась.

– Я принесла лестницу. Чтобы ты могла спуститься.

Люси не сводила взгляда с моего лица, явно стараясь не смотреть вниз, – и у меня наконец-то появился повод заключить ее в объятия и прижать к себе. Мне было все равно, не стоит ли внизу садовник или кто-то еще, помогавший Люси принести сюда лестницу. Мне было неважно, что кто-то может нас увидеть. Это мгновение принадлежало нам и только нам – и кем бы я сейчас ни была, меня переполняло счастье.

– Спасибо. – Я хотела добавить: «Я бы и сама смогла спуститься», но мои губы произнесли: – За все.

Люси кивнула, прижимаясь к моему плечу.

– Спасибо, что не прогнала меня.

Я обмерла. Может быть, все дело только в том, что ее не отослали обратно к семье с позором? Но потом я увидела ее глаза. Речь шла не о ее должности. Речь шла только обо мне. О нашей дружбе. Дружбе – или чем-то большем? Я не спрашивала. Я просто сжимала ее в объятиях.

– Я так скучала по тебе, – прошептала я.

– Я тоже скучала по тебе. – Голос Люси звучал так застенчиво, так смущенно, и я задумалась, насколько изменился сейчас мой собственный голос. – Я рада, что ты снова рядом.

– Я… – Мне трудно было подобрать слова. – Я изменилась.

Я чувствовала, что дрожу.

– Но не для меня, – ответила Люси. – Ты все еще ты, а я все еще я.

Я могла бы объяснить ей разницу, сказать, что я больше не человек, я фея. Но я промолчала, чувствуя, что это не имеет для нее значения.

Даже если бы я у нее на глазах превратилась в горного тролля или она стала бы цветком, это ничего бы не изменило – ни для нее, ни для меня. Звали ли ее Люси или Дженет, а меня – Флоранс или Роз, это не имело никакого значения. Главное – кто мы на самом деле. Главное – что ее сердце бьется у моей груди, бьется в такт моему.

– Будем спускаться? – тихо спросила я.

Я могла бы просидеть тут еще много часов, наслаждаясь вдруг охватившим меня покоем, но я чувствовала, что Люси дрожит, и понимала – эта дрожь не от вечерней прохлады, а от страха высоты.

Она кивнула, но не отпускала мою руку, пока мы не дошли до лестницы. Я спускалась первой, чтобы поймать ее, если она оступится. Вскоре мы очутились внизу. У меня больше не было причин брать ее за руку – кроме того, что я любила ее. И я сжала ее в объятиях, словно эта ночь никогда не закончится. Я чувствовала мозоли на ее ладонях, ладонях посудомойки, я гладила их своими тонкими нежными пальчиками, но сейчас для меня имело значение только ее упоительное тепло.