Феномен СССР: Слово Пацана

— Аа, так это детсадовец. «Килькадром» это детский сад, а килька значит дети в нем.

— Как в банке.

— Ага. А где ты раньше жил? Вы давно сюда переехали?

Остаток пути, мы с Ринатом болтали о том, где я жил раньше. Рината очень удивило, что там никто не делился по улицам и домам, а все жили дружно и гулять можно было где угодно. Мы подошли практически вплотную к моему дому, когда Ринат остановился.

— Нет, у нас не так. Ваши к нам не ходят, а мы к вам. Если словят, так могут и побить. Ладно, мне пора. Завтра в школе увидимся.

— А тебе куда дальше?

Я удивленно огляделся по сторонам, пытаясь понять, куда собрался Ринат. Выходило так, что идти ему было некуда, из жилых домов, впереди был только наш дом, а за ним находилась та деревушка, которую я видел из окна. Именно про нее я подумал, что это и есть Химки. Так и оказалось, просто Ринат не хотел идти мимо моего дома, где его могли «заловить».

— Мы всегда в обход ходим, вон, по тропинке. Там нас не трогают, а мы ваших там не трогаем, когда вы к заводу ходим. Вроде ничейная земля. А тех, кто там будет драться, свои накажут.

Я кивнул головой, делая вид, что понял, после чего мы попрощались с Ринатом и разошлись. Дойдя до дома, я поднялся на свой этаж, открыл квартиру и зашел внутрь. Переодевшись в домашнюю одежду, я сложил вещи на стуле, после чего рухнул на свою кровать. Оказалось, что я не могу лежать на боку, пострадавшее ухо все еще болело, пришлось перевернуться на живот. В голове крутились события, которые произошли за сегодняшний день. Тут я понял, что очень сильно устал. Это было настолько непривычно для меня, всегда полного энергией, что едва я закрыл глаза, что не заметил, как уснул. Проснулся я от того, что услышал, как открывается дверь и в квартиру вошли мама с братом.

— Димка! Ты дома? Иди помоги брата раздеть! Уф, как я устала за сегоня, целый день на ногах. Димка! Ты дома?

— Да, иду.

Я вышел из комнаты и тут же поймал брата, который не разувшись, пытался пробежать в мою комнату. Мама с трудом его удерживала, стараясь стянуть с него куртку. Я помог его раздеть, после чего брат получил свободу, принявшись прыгать вокруг меня, что-то радостно выкрикивая. Мама разувшись, ушла переодеваться в свою комнату. До меня донесся ее голос.

— Ну как первый день в школе? Рассказывай, что там интересного было?

Вопрос вогнал меня в легкий ступор, я совершенно не знал, что мне рассказывать. Говорить о том, что практически весь мой день прошел в драках, мне не хотелось. Маме это вряд-ли понравиться, да и зачем ей это знать. Завтра я отдам тетрадку и все забудется. Поэтому, я рассказал лишь о том, что все было хорошо, а из уроков мне понравился тот, что вела Наталья Ивановна, которая даже похвалила меня за то, что я решаю задачи в уме, без помощи ручки и бумаги.

Мама порадовалась за меня, назвала молодцом, а затем отправилась готовить ужин. Скоро должен был прийти отец. По его приходу, мы всегда садились за стол, всей семьей. Мама и папа обычно болтали о своих делах, мне всегда было интересно их слушать. Брат еще не понимал, о чем идет речь, но всегда подражал мне, делая вид, что внимательно слушает. Остаток вечера до прихода папы, мы крутились возле кухни, в надежде получить что-то вкусное, но мама, раз за разом прогоняла нас, делая вид, что злится, хотя сама при этом постоянно прятала улыбку. Хлопнула входная дверь и мы бросились встречать отца. Он тоже был в хорошем настроении, принялся нас обнимать, после чего слегка подкидывал, а затем ловил руками в воздухе.

Все мое дурное настроение ушло, я совершенно забыл все, что было сегодня днем. Ужин был готов, и мы все втроем отправились мыть руки. В ванной было тесно, все мы там с трудом помешались, брат, который еще не доставал до раковины, тянул вверх руки, прося помыть их и ему. Отец набирал в ладонь воду, после чего шутливо брызгал в нас водой. В ответ мы смеялись, пытались перехватить брызги, а затем брызнуть в него. Все это веселье прервал строгий голос мамы, которая еще раз позвала нас ужинать. После этого, все веселье прервалось, мы быстро помыли руки и отправились за стол.

Мама стояла у плиты, разливая по тарелкам суп, после чего передавала полные тарелки мне. Я осторожно относил их и ставил на стол. Папа нарезал хлеб, лишь только брат сидел за столом. Не имея занятия, он скучал, отчего вертелся на стуле, но уже зная, что в этот момент мешаться под ногами нельзя, не вставал. Папа поставил на стол нарезанный хлеб, а затем обратился ко мне.

— Ну что, Димыч, как там в школе дела?

— Все хорошо, меня даже похвалила учительница.

— Вот как, отлично…