— Ты знаешь, у меня еще дела сегодня, — начал врать он, стараясь придать своему голосу бодрость, а словам — правдоподобие. — Что ты хотела мне рассказать?
— Слушай, Илюша, я женщина честная и не зря пригласила тебя сегодня, но мне сначала нужно выпить, понимаешь, я так не могу.
Бутылка была уже открыта и даже в рюмки заранее налито.
— Ну давай, за знакомство.
«Нет, нельзя пить, что-то здесь не так, — пронеслось в голове. — Только пригубить… — Но, бросив взгляд на Маринины ноги, четко очерченную грудь, мысленно махнул рукой… — Ай, теперь уж все равно…»
И выпил рюмку до дна.
Запах ее духов дурманил голову не меньше алкоголя. Илья расслабился, ему стало приятно и хорошо жить; мир сделался светлым и радостным, кроме того, с такой красивой женщиной можно, пожалуй…
— Ну, теперь давай по-звягински, — сказала Марина, наливая по следующей стопке.
— По какому?
— По-звягински. Был у меня такой знакомый писатель, так он говорил… не помню что, но главное — не нужно промежутков между первыми рюмками делать. Понял?
— Понял, — кивнул Илья и налил по следующей рюмке.
— А на брудершафт пить будем? — спросил он после второй.
После выпитого он чувствовал какую-то муть в сознании. Было это ощущение ему странно, словно он выпил не две, а целых десять рюмок: его потянуло на разговоры, на откровенность…
Не ожидая от себя такой наглости, он положил руку на коленку Марины и начал рассказывать ей о своей юности, проведенной в Новгороде, девчонке, с которой в первый раз целовался, о первой сигарете, выкуренной в пятом классе…
Марина налила еще, дала Илье закурить, закурила сама — крохотное помещение тут же наполнилось дымом. От дыма Илья совсем забалдел, ему хотелось
— Выходит, ты и с Малютой знаком был? — вдруг ни с того ни с сего спросила Марина, хотя про Малюту Илья ни разу и не обмолвился.
— О! Еще как знаком. Теперь он в дурдоме.
— Ну да?! — удивилась Марина.
— Точно, в дурке. Я его видел последний раз, когда мы выкрадывали из психушки шизика-горбуна.
Илья пьяно ухмыльнулся.