— Дура ты, Марина.
Девица промолчала.
— А откуда ты ход этот знаешь? — спросил Илья.
— Так как мне его не знать, по нему еще моя мать лазала. Она в этой каморке с мужчиной встречалась. Какая у них была любовь! — Марина закатила глаза к потолку. — Она так его любила, это что-то!
— В сталинские времена, — догадался Илья, вспомнив, что в этой комнате прятался родственник Сергея. — Так вот, оказывается, что.
— В какие сталинские? Ты что, с дуба рухнул? Как я могу сталинские времена помнить? — огрубела девица. — Десять лет назад. Мне тогда шестнадцать было, я все помню. — У него здесь наверху гараж был. Такая любовь была! А потом его убили…
— Кого? — не понял Илья.
— Любовника материного. Она сунулась сдуру, и ей досталось…
— Подожди-ка, что значит «убили»?
— Вот так, — она провела по горлу пальцем. — Секир башка.
— Десять лет назад, — задумчиво проговорил Илья. — Не понимаю…
Откуда-то издалека раздались пять подряд сильных ударов по трубе.
— O! Меня зовут, пойду я.
— Погоди минутку. Мужчина, ну, любовник твоей матери, не китаевед был случайно?
— Откуда я знаю! По тебе, самцу, разве поймешь, китаевед ты или сутенер.
— Не хами, — осекла ее Жанна.
Снова простучали пять раз.
— Друг мой зовет, истомился, видать.
— А мать твоя не говорила, может быть, он послом был?
— Нет, ничего не говорила Помню я, что у него на руке, на левой, наколка была странная такая в виде жука, — она пальцем начертила в воздухе жука. — Вот такой, странный, — она указала на тыльную сторону руки.