Колесо страха

– Я пойду купаться, – сказала она. – А затем устроим ланч на яхте и небольшой круиз.

– Хорошо, – сказал я. – Надеюсь, я не усну опять, как вчера.

Ее глаза сузились, но выражение моего лица было совершенно невинным.

– Не уснешь, – улыбнулась она. – Уверена, что ты уже акклиматизировался.

– Надеюсь, – ответил я угрюмо. – Вчера за ужином я, наверное, был плохим собеседником.

– Вовсе нет. – Она снова улыбнулась. – Моему отцу ты понравился.

Рассмеявшись, она пошла в дом.

Тот факт, что я понравился ее отцу, меня обрадовал.

Это было прекрасное морское путешествие в компании обворожительной девушки. Только когда один из членов ее команды упал на колени, в то время как я проходил мимо, я почувствовал, что здесь происходит нечто зловещее. И вот теперь я ужинал с де Кераделем и мадемуазель. Разговор с де Кераделем увлек меня, и я забыл, что являюсь пленником. Я сумел пообщаться с ним как ученый с ученым – у меня не было такой возможности в тот вечер, когда Билл уговорил меня вывести де Кераделя из себя. Пусть его манера разговора походила на манеру иерофанта, объясняющего неофиту элементарные мистические практики, пусть для него были фактами многие допущения, не принятые современной наукой, будто он на собственном опыте убедился в их истинности, – это не имело для меня значения. Этот человек был удивительно хорошо образован и отличался блестящим умом – меня изумляло, как можно было узнать столь многое за одну человеческую жизнь. Он рассказывал о ритуалах Осириса, о поклонении Тифону, которого египтяне также зовут Сетом Рыжеволосым, об элевсинских и дельфийских мистериях так, будто видел их воочию. Он описывал их в мельчайших подробностях – и не только их, а и другие, куда более древние и темные ритуалы, ныне похороненные во тьме веков. Ему были ведомы темные секреты шабашей, а как-то он заговорил о поклонении Коре, богине-дочери, которая была также известна под именем Персефоны, или Гекаты, или, в древние времена, – как жена Аида, королева теней, дочерьми которой были фурии.

Тогда я и рассказал ему о том, что мне довелось увидеть в пещере в Дельфах, где греческий священник с душой язычника призвал Кору… И я видел, как величественная – и пугающая – фигура проступает в дыму, курящемся над древним алтарем…

Он внимательно выслушал меня, не перебивая, будто моя история вовсе не показалась ему удивительной, а затем спросил:

– А являлась ли она ему раньше?

– Я не знаю, – ответил я.

– Но если и так, – теперь он обратился к мадемуазель, – то, что она явилась доктору Каранаку, весьма значимо. Это доказывает, что он…

Дахут перебила его, и мне показалось, она одарила отца предостерегающим взглядом.

– Что он подходит. Да, отец.

– Воистину это интересный опыт. В свете этого и других вещей, которые вы мне рассказали, удивительно, что в первую нашу встречу вы были настроены так… враждебно по отношению к подобным идеям.

– О! – ответил я. – Я был пьян и враждебно относился ко всему.

Он обнажил зубы в улыбке и рассмеялся.

– Вы не боитесь говорить правду.