— Жить будет, — ответила мне Василиса. — Мы его препаратами напичкали, так что скоро придет в себя.
Ну вот и хорошо.
Спустя несколько минут я почувствовал ожидаемый прилив сил. Екатерина тоже оживилась и попыталась встать, но с первого раза у нее не вышло. Зато я легко поднялся на ноги и протянул ей руку.
— Прошу вас, сударыня, — она улыбнулась, взяла меня за руку и в этот раз легко встала на ноги.
Мы подошли к ребятам. Алексей развалился на песке, закинув руки за голову, а Василиса сидела рядом с Богданом.
— Что это было? — спросил я у Соловьевой.
— Спроси лучше у Минина, — пробурчала она и мрачно посмотрела на улыбающегося Алексея. — Он же у нас знает, что можно в руки брать, а что нет?
— Откуда я мог знать, что там внутри сидит этот тип? — отозвался он. — Я, между прочим, Мироходец, а не экстрасенс. Это разные вещи.
— Ну, значит тем более головой должен думать, раз уж ты Мироходец! Тем более здесь! Тянешь с земли всякую гадость! — не сдавалась Василиса.
— Ладно, хватит вам, — попыталась успокоить их Салтыкова. — Дома будем разбор полетов устраивать. Лучше и в самом деле расскажи нам, что это было. Ты видела таких тварей?
В этот момент Богдан застонал и открыл глаза.
— Слава Богу, очнулся, — вздохнула Соловьева и посмотрела на Екатерину. — Видела. Один раз правда…
Чтобы было удобнее разговаривать, мы с Салтыковой тоже сели на песок, который уже начинал остывать и даже стал немного прохладнее.
— Черный Рыцарь… Опасная тварь. Думается мне, что некроманты оставляют их как стражей возле особо ценных предметов, — продолжила свой рассказ Василиса. — Например, я такого видела в одном из Осколков, он охранял Сердце… Ох и намаялись мы там, пока с ним справились. Двоих человек потеряли…
— Выходит, эта черная штука какая-то важная хреновина? — спросил Минин. Чувства вины в его голосе я не услышал.
— Это камень смерти, — ответила она и посмотрела на свою руку. — Мой амулет сделан из такого же. Считается, что это часть души некромантов…
Богдан вновь застонал и попробовал сесть. Это у него получилось.
— Часть души? — удивленно спросил Алексей. — Это как?
— Не думаю, что так и есть на самом деле, но камень чувствует родные души…
— Родные, это в смысле… и твою тоже? — я внимательно посмотрел на Соловьеву, но она лишь усмехнулась.