Перед ним стоял человек, которого он где-то видел... Совсем недавно... Точно, это же Верховцев — его рожу он недавно наблюдал на фотографии, перед разговором с Унковским. А рядом с ним кто такой? Тоже знакомая физиономия... Глаза черные, как угли! Что за тип?
— Сергей Дмитриевич, у меня к вам будет несколько вопросов, — сказал Верховцев.
Крест сфокусировал на нем взгляд и усмехнулся.
— Пошел ты на хер, сука! — сказал он и попытался плюнуть в ненавистное лицо, но липкая слюна повисла на губе, а потом мощный удар врезался ему в затылок.
В голове Крестова взорвалось сразу несколько мощных фейерверков, а потом все потухло и наступила темнота.
Глава 12
С того момента, как ушел некромант, по моим ощущением прошло часов десять. Хотя кто его знает, как оно было на самом деле — когда находишься в замкнутом пространстве и толком не можешь двигаться, время тянется очень медленно.
К этому времени мы уже практически обо всем переговорили, обсудили все возможные варианты побега, но ни один из них нам по вкусу не пришелся. Все они в основном сводились к одному — убить охрану и свалить отсюда. Но даже для такого простого плана требовалась маленькая деталь — нужно было избавиться от этих долбаных веревок, а этого никто из нас сделать не мог.
Мы молча лежали на вонючей соломе и настроение у всех было крайне херовым, при этом поводов для радости в ближайшее время не предвиделось. Кому сказать, не поверят! Пять сильных Одаренных лежат на полу и не могут ничего сделать для сохранения собственных жизней — это, конечно, полный бред. Но тем не менее, это было именно так.
Слабая надежда была лишь на то, что к тому времени, как с нами сделают чего-нибудь несовместимое с жизнью, с Земли пришлют спасительный отряд Мироходцев. Вот только что-то слабо нам в это верилось. Раньше, чем через пару суток ничего подобного точно не произойдет, а за это время всякое может случиться.
Даже весельчак Минин, который обычно оставался оптимистом до победного конца, и тот совсем приуныл. Зато хотя бы перестал нести всякий бред, что еще максимум полчаса и за нами явятся.
В камере было темно, а свет исходил лишь от молниевых веревок, которыми мы были связаны. Солнце давным-давно уже село. За стенами нашей тюряги было тихо и из маленьких окон не было слышно практически никаких звуков, хотя еще совсем недавно до нас то и дело доносились грубые крики орков. Судя по всему, зеленокожие вообще не умели разговаривать спокойно и считали, что чем громче твой голос, тем быстрее до собеседника доходит смысл сказанного. Поэтому нам все время казалось, что снаружи происходят какие-то разборки на местном уровне.
— Вы что, спите? — раздался вдруг в абсолютной тишине голос Алексея.
— Минин, ты заткнешься сегодня или нет? — прошипела Салтыкова. — Достал уже своими стенаниями постоянными!
— Я вот все думаю... Если попробовать...
Нам так и не удалось узнать, что именно он хотел попробовать, так как внизу раздался странный звук, который заставил нас всех напрячься. Трудно сказать, что это могло быть, но похоже кто-то вырвал деревянную дверь внизу.
— Мне одному послышалось, что кто-то только что выломал дверь в тюряге? — спросил Минин, быстро переключив свои мысли на текущую ситуацию.
— По-моему, стену проломали, — прошептала Соловьева.
В этот момент где-то внизу раздался рев орка, который мгновенно стих. Что-то упало, затем сильно грохнуло, рев еще одного орка и на этот раз на него зарычали в ответ. Последний звук я бы узнал даже спросонья — это был плюшевый!
— Это Тосик! — крикнул я.