В этот момент Салтыкову показалось, что его шарахнуло молнией. В глазах потемнело, а сердце сжали стальными клещами. Ему послышалось или она и в самом деле только что произнесла ненавистную ему фамилию?
— Как ты сказала? — он попытался сохранять самообладание, но это давалось ему с большим трудом.
— Владимир Соколов, — ответила она и посмотрела на отца. — Что с тобой? Ты весь бледный!
— Да нет, тебе показалось, — ответил он.
— Сиди здесь, я сейчас приду, — испуганно сказала Екатерина, вскочила с кресла и убежала из зимнего сада.
От бешенства у Андрея Денисовича сводило скулы. Как этот подонок мог оказаться рядом с его любимой девочкой? Как? Он посмотрел на хрустальный бокал с красным вином, который держал в руке, затем размахнулся и швырнул его в белоснежную стену:
— Сука!
Глава 22
Император принимал меня в том же зале, что и в прошлый раз. Все было в точности так же, за исключением того, что на этот раз Николай Александрович Романов был не в обычном костюме, а в мундире. Поверх него была перевязана голубая Андреевская орденская лента.
В остальном Император был все тот же. Стремителен в движениях, никакой усталости на лице и, мне показалось, даже глаза горят ярче прежнего.
Он подошел ко мне, похлопал по плечу и улыбнулся:
— Рад вас видеть, молодой человек, присаживайтесь.
Должен сказать, что когда тебя вот так запросто приветствует царственная особа — это приятно. Когда тебе улыбаются вполне искренней улыбкой — это приятно вдвойне.
Вот меню на этот раз было другим. Вместо плова с раками нам подали мясо, а на десерт были запеченные яблоки. Меня это вполне устроило — тем более, что я не наедаться сюда приехал.
— Рассказывайте, виконт, как вам нравится Москва? Не надоело еще столичная жизнь?
— Спасибо, Ваше Императорское Величество, все прекрасно. В последнее время я, наконец, стал наслаждаться жизнью в полной мере. Служба, личные дела — я доволен своим образом жизни.
— Даже когда происходит покушение на вашу жизнь? — вопросительно приподнял бровь Николай.