В этот момент в комнату вошла Харуко. Девушка улыбнулась и села за стол вместе с нами. Затем она взяла большую тарелку, в которую положила по маленькому кусочку каждого имеющегося на столе блюда. Видимо таким образом она хотела нам показать, что еда не отравлена.
Затем он указала на несколько небольших белых керамических кувшинов и улыбнулась Алексею:
— Саке, Минин-сан, водка, — сказала она, дав ему понять, что она прекрасно все слышала о том, что без горячительного он ничего есть не собирается.
Если японка хотела его смутить, то напрасно она рассчитывала на успех. Вызвать смятение у него было крайне затруднительно даже нам, что уж говорить о не знакомой с ним девушке.
После того, как Харуко положила себе в рот кусочек сырой на вид рыбы, Минин взял в руку кувшин, наполнил из него крохотную чашечку без ручки и махом выпил.
— Посуда мелковата — у нас такими не пользуются, — сообщил он японке. — Ну а вообще ничего. Не водка, конечно, но пить можно.
— Спасибо, Минин-сан, — кивнула в ответ японка и показала ему на стол. — Это вкусно. Можно есть.
— Ну что, начнем помолясь? — спросил он у Алабина.
Маркиз покрутил в руках тонкие черные палочки и ловко подхватил с одного из блюд небольшой кусочек чего-то бледно-розового, похожего на щупальце осьминога.
Пожевал немного, проглотил и махнул рукой.
— Давай рискнем, пожалуй, не голодными же спать ложиться?
За столом долго не сидели. На ужин у нас ушло не больше часа. Харуко была весела, часто смеялась и пила вместе со всеми, но при этом оставалась совершенно трезвой. Ее острый взгляд успевал всюду и не пропускал ни одной детали, а слух по-прежнему ловил каждое наше слово.
Когда все крохотные кувшины опустели, мы дружно поблагодарили ее за прекрасный ужин и разошлись по своим комнатам.
В одной из комнат на полу лежал широкий застеленный белоснежным бельем матрас, а сверху него одеяло, угол которого был откинут в сторону. До ужина ничего такого в номере не было, а значит кто-то успел позаботиться о том, чтобы наша будущая кровать здесь появилась.
Все-таки нужно отдать должное персоналу, который здесь находился. Судя по всему, здесь работал далеко не один человек, но при этом было ощущение, что кроме Харуко в доме никого нет.
С одной стороны, мне это нравилось, но вот с другой... Терпеть не могу всякие странные места вроде этого. Создается впечатление, что я нахожусь в доме, наполненном призраками.
— Ты знаешь, у меня такое ощущение, что эта страна какая-то тесная для меня, — сказала Василиса и села в небольшое кресло. — Слишком маленькие комнаты, слишком маленькие машины вокруг, все какое-то...
— Ага, есть такое дело, — сказал я, снимая с себя кимоно. — Лично мне не очень нравится, что тут явно куча народа, который умудряется не попадаться нам на глаза.
— Ну, эти ребята вообще все время стараются быть в тени, — справедливо заметила Соловьева. — Огасавара тот еще молчун... Харуко тоже не особо разговорчивая. Ты заметил, она даже твоим зверям не удивилась, когда впервые их увидел.
— Да, это есть.