Ну, а если случится то, о чем ей дал понять этот сукин сын Бестужев, то жить и вовсе незачем. Да и где прикажете? Имение пожалованное отберут, а ее отправят в дом престарелых для таких как она обнищавших дворян... Или даже не дворян, если титула лишат...
Поначалу мысли об этом занимали все ее время, которому она потеряла счет. Да и вообще, перестала обращать внимание на многие вещи. Если так разобраться, то герцогиня даже не припомнит, когда в последний раз ела и ела ли вообще. Что делала? Тоже не припомнит в точности.
Временами начинала искать в пустых комнатах огромного дома Порфишу, который уже должен был вернуться со службы, но найти его не могла. Тогда она вспоминала, что произошло, без сил опускалась в кресло, проводила там какое-то время, а потом все начиналось снова...
Но понемногу Амелия Захаровна пришла в себя. Сначала припомнила все, что ей сказал Бестужев. Затем текст прочитанных ей бумаг, в которых описывалось все содеянное ее сыном... И после этого картина начала для нее немного проясняться.
Разумеется, виной всему этот мальчишка... Соколов... Сын изменника, которому отрубили голову на Красной площади несколько лет назад. Эта фамилия давно была на слуху в их доме — Порфирий не раз упоминал ее. Сначала редко, а затем все чаще и вот случилось так, что он и вовсе отправил его в застенки.
Никаких сомнений у нее на этот счет не было. Убрал его с дороги, чтобы самому занять место поближе к Императору — это дело ясное. Да еще и Бестужева подкупил, сука такая. Вот только так просто для него это не закончится. Хоть эти крысы практически все из дома повытаскивали, а кое-какие секреты у нее имелись. Муж у нее умел тайники придумывать, да и был кое-кто, у кого перед их родом должок имелся. Кровный должок.
Она услышала, как в парадной тихо хлопнула дверь. Затем заскрипели полы под осторожными тяжелыми шагами и вскоре в комнате появился он. Огромный как гора человек по кличке Испанец.
— Ты ли это, барон Леонор де Линьола? — спросила старуха, когда он вошел.
— Я, ваше сиятельство, — ответил человек и посмотрел по сторонам. — Вы совсем одна?
— Как видишь, — вскинула она руки. — Гостей у меня больше нет, а слуг я сама разогнала, чтобы они не смотрели на меня как на таракана. Садись со мной рядом.
Барон взял один из стульев, поставил его перед герцогиней и сел на него, закинув ногу за ногу. Смуглое лицо, шрам на правой щеке, тяжелый мрачный взгляд карих глаз... Он молча смотрел на нее, ожидая что скажет Амелия Захаровна.
— Видишь, что на самом деле значит человеческая благодарность? — улыбнулась старуха. — Стоит произойти маленькому недоразумению и вот уже рядом с тобой никого нет.
— Я знаю, как это бывает, — кивнул Испанец.
— Ну да, — хихикнула Бирюкова. — Кому как не тебе знать об этом.
Постепенно ее смех перешел в сдавленный кашель и барону потребовалось подождать не меньше пяти минут, пока она сможет продолжить.
— А как у тебя с памятью? Ты помнишь об услуге, которую когда-то оказал мой муж твоему отчаянному отцу? Помнишь, что жив сейчас лишь только потому, что твои враги были замучаны до смерти в подвалах тайной канцелярии?
— Не забыл, — ответил Леонор де Линьола и погладил свою окладистую седую бороду.
— Это хорошо. Тогда скажи мне вот что... Род де Линьола еще занимается своим ремеслом?
Какое-то время Испанец раздумывал над ответом, а затем сказал.
— Госпожа, мир изменился, теперь не принято решать вопросы при помощи одних лишь стилетов. Все стало намного сложнее и обычаи стали воспринимать как безумные пережитки прошлого, — он вздохнул. — Сейчас намного проще уничтожать врагов финансово, а не устранять физически. Поэтому теперь мы предпочитаем действовать другими методами. Более... кхм... прогрессивными. Наша семья теперь предпочитает множить капиталы, а не резать по ночам своих врагов в их теплых постелях.