Само собой, если фамилии заговорщиков были известны Георгию Константиновичу, их знал и Романов. Собственно, доказательством тому был арест князя Юсупова.
— Дурак Юрьевский, я вам давно говорил! — негодовал здоровяк Лопухин, злобно сжимая пудовые кулаки. — И Юсупов тоже дурак! Я им давно говорил — нечего в России дела вести, если такое задумали, а им все мало было. Жадные, гады, вот и пусть сидят теперь в гостях у Бестужева!
— Дела вести… — хмыкнул Мордвинов и протер белоснежным носовым платком блестевшую от пота лысину. — Туда и ездить-то не стоило, не то что дела вести…
— Правильно, говоришь, Ждан! — протрубил Лопухин и от нового удара стол жалобно заскрипел.
— Да угомонись ты, Петя, всю мебель им поломаешь, — осадил его Рейтер и пригладил усы. — Лично меня эти двое уже мало интересуют, пришла пора о своих задницах думать.
— Да уж, докатились, — усмехнулся в густые рыжие усы Ахматов и почесал выпирающий из-под пиджака живот. — Совсем недавно думали, как Россию делить будем, а теперь вот за свои задницы переживаем.
— Можешь не переживать — дело твое, — пожал плечами князь Рейтер. — Но вот я за свою очень волнуюсь. У меня в сейфе запасной нет и если мне люди Романова эту прострелят, то я очень расстроюсь.
— Понятное дело, — нервно хохотнул Лопухин и покачал головой. — Прятаться нужно, вот что я скажу.
— Прятаться… — процедил Ахматов. — Дожили, господа хорошие.
— Может быть рискнуть? — спросил Мордвинов, оставив в покое свою лысину. — Нам-то всего несколько месяцев не хватило, если разобраться. Британцы нас поддержат. Как заваруха начнется, они обещали со своей стороны подсуетиться.
— Да с кем ты заваруху начинать собрался? Опомнись, Ждан Николаевич, — мрачно сказал Магнус Христофорович. — Ты как с Луны свалился! Или может быть к вам в Тасманию новости из России не доходят?
— Все доходит, не переживай, — отмахнулся Мордвинов.
— Ну а чего ты тогда чепуху порешь? Лишь бы поговорить? — строго спросил у него Рейтер. — Юсупова с Юрьевским считай нет, в гвардии пару десятков человек арестовали, а до кого еще не добрались сидят сейчас тише воды, ниже травы. Какой дурак в такой момент будет голову поднимать?
— Правильно Магнус говорит, — поддержал его Ахматов. — Ты, Ждан Николаевич, сейчас такой смелый потому, что Москва далеко, а был бы рядом с Романовым, сидел бы дома и помалкивал.
— С чего это? — вскинулся Мордвинов.
— Да ладно тебе, — отмахнулся от него как от мухи Савва Андреевич. — Просрали момент, что говорить. Если и нужно было что-то делать, так до ареста Юрьевского, а не сейчас.
— Слишком рано было, — прорычал Лопухин.
— Ну а теперь слишком поздно, — сказал Ахматов.
— Надо же, кто бы мог сказать, что наши планы какой-то мальчишка разрушит, — покачал головой Рейтер. — Столько денег коту под хвост ушло, даже сказать страшно.
— Да уж, этот Соколов сучонок редкий, — согласился с ним горбун. — Из-за вонючей компании, у которой и нефтяных вышек раз, два и обчелся. Чего Юрьевский с ним сцепился…