— Да, — ответил я. — Немного подрегулировал состав. Князь крепко спит. Не тревожьте его, сон идет ему на пользу.
— Конечно-конечно, доктор Эдвардс, пока сам не позовет — не побеспокоим, — заверил меня охранник.
Я кивнул и пошел к лифту. Евгений Иванович быстро перебирая своими упитанными ножками весело семенил впереди… Бля… Вот как здесь не заржать, я понять не могу?
Глава 19
Великое Московское княжество.
Москва.
Имение Морозова.
Кирилл Романович Болотов впервые сидел в личном кабинете Арсентия Борисовича Морозова, в то время как самого хозяина в нем не было. Странное чувство. Еще более непривычным было наблюдать в кресле, которое обычно занимал тучный герцог, его непутевого сына Матвея.
Да и вообще, очень много всего того, что случилось за последние несколько дней, произошло с ним впервые.
Никогда еще он так сильно не боялся возвращаться в Российскую империю из долгой заграничной поездки. Да что там возвращаться, просто приехать не несколько дней, чтобы встретиться с сыном Морозова, и потом укатить обратно в Баден-Баден и то было страшно. Причем — очень страшно.
Настолько, что он к стыду своему надрался в самолете как свинья и совершенно не помнил, каким образом вообще оказался в собственном имении. Слава Богу, он взял с собой старшего сына, Василия, который присматривал за нерадивым отцом.
В самолете он все боялся, что в Шереметьево его сразу же арестуют и отвезут на Лубянку в тайную канцелярию для беседы. Но, как оказалось, зря боялся. Никто его арестовывать в аэропорту не стал.
Посланцы от Бестужева к нему приехали ранним утром, на следующий день. Как раз с первыми лучами солнца, по свежей росе.
Болотов заранее был готов к такому развитию событий, а потому отвечал на все вопросы честно и открыто, не юлил, не петлял и даже не дал следователям повода отвесить ему парочку тумаков.
Разве что, некто по фамилии Демидов, для завязки разговора сразу же влепил ему крепкий подзатыльник в самом начале, но это так, мелочи. На фоне тех методов, которые могут использоваться в подобных диалогах, на это даже не стоит обращать внимания. Чего не сделаешь в серьезном мужском разговоре? В общем, герцог на парня был не в обиде, если что.
Отпустили Кирилла Романовича около трех. За это время он исписал гору бумаги и даже натер мозоль на пальце. Со времен Университета он столько не писал, но слова ложились на бумагу легко и свободно, так как вины за ним никакой не было.
Во всяком случае, если говорить о том, о чем его спрашивали. К заговору он никакого отношения не имел, а кроме как деловых интересов с князем Юрьевским их ничего не связывало — будь он проклят.
Ну и с Морозовым он в этих долбаных витаминах тоже никак не связан, по бумагам ведь все видно… А ведь хотел… Бог уберег… Да он слишком уж сильно и не настаивал, если бы захотел — нашел бы способ.
Но интуиция его редко подводила, чувствовал, что не стоит лезть в это дерьмо, можно так выпачкаться, что потом вовек не отмоешься. Так оно и вышло. Лежит теперь Арсентий Борисович и червей брюхом своим кормит.
Оказавшись за тяжелой деревянной дверью, Болотов вернулся к себе в имение и вновь напился до беспамятства.