Дурдом… Дурдом! По другому и не опишешь эту ситуацию. Я выложился с печатью не то, чтобы на сто, а на все двести процентов, и смог ее сделать. Без лишнего хвастовства могу заявить, что это одна из моих лучших работ, настолько она вышла безупречной. И результат я получил уже совсем скоро, когда Хельге становилось лучше, прямо на глазах. Вся ее нарушенная структура начала восстанавливаться, и я собрался покинуть ее душу.
— Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ша-был! — возник из тени Шнырька, и выпучил глаза.
— Кого «шабыл?» — не понял я, о чем это он.
Шнырька вместо ответа ткнул лапкой в сторону.
Ох, ты ж… И какого ты там прячешься? Реально думала, что я не вспомню про тебя? Вот это косяк! Я чуть не забыл забрать душу Хтонической твари. Помимо невероятной силы, она еще и очень умна. Прикинула, что нужно вести себя тихонько и не мешать мне, а там гляди и забуду про нее. Благо, Шнырька мне напомнил.
— Извини, но ты еще не отработала свою свободу. Так что, бегом домой! — хмыкнул я, отправляя ментальный посыл, и тварь отправилась обратно. И только тогда я покинул эту душу.
Все началось, стоило мне прийти в себя. Я видел, что Хельге дурно, а ее тело бьет мелкая дрожь. Пришлось зачерпнуто своей энергии, и влить в ее тело.
Девушка застонала… Громко застонала, а в следующий момент с петель слетела дверь, и в комнату попытался ворваться Ульрих. Да только, словно в фильме ужасов, его перехватили тоненькие белые ручки за плечи и утащили в коридор. А вместо двери вырос ледяной непрозрачный блок. Мне точно стоит опасаться Ульриха, а не Лагерту?
Пока я задумчиво смотрел на ледяную стену в проеме и думал, как буду отсюда выходить, очнулась Хельга.
— А это нормально, что ты сейчас находишься в моей спальне? — услышал я ее голос и обернулся.
Лучше бы я этого не делал. Хельга встала с постели полностью голой, и сразу подошла к зеркалу посмотреть на то место, куда ударил артефакт, и не осталось ли там шрама. Неловкая ситуация, однако. Но это не беда, я знаю, как сделать ее еще более неловкой.
— Дорогая, ты очнулась? Я так переживал за тебя, — стал наигранно драматизировать. — Наши дети себе места не находили, когда ты после неожиданной потери сознания долго не приходила в себя.
— Дети⁈ — выпучила она глаза, и принялась двигать шестеренками в голове, вспоминая, что случилось.
Увы, память ее совсем не пострадала, и она быстро все вспомнила. А еще оказалось, что довольно много всего она помнила. Дальше мне пришлось уворачиваться от ледяных сосулек, которыми она меня швыряла, и слушать «лестные» слова в свою сторону. Однако, должен заметить, она хорошо понимала, что мое здесь нахождение и ее выздоровление связаны между собой, а потому это все говорилось без злобы, скорее, для профилактики.
— Пс-с-с-с-с… — шепнул мне на ухо Шнырька. — У нас ж-ж-жавелись кроты…
Он показал мне трансляцию, где Лагерта и Ульрих стояли возле ледяной стены с прижатыми к ней ушами.
— Теперь нам можно зайти? — не терпелось Ульриху увидеть дочь.
— Нет! — жестко ответила ему жена. — Не порти момент… Вдруг сейчас у них там зарождается любовь.
Я аж споткнулся от такого, и Хельга попала в меня сосулькой.
— Ой! Ты какого не увернулся⁈ — возмутилась она.