— Билет на дирижабль до Иркутска сто рублей стоит.
— Не, ну, во-первых, мы должны замаскироваться, во-вторых, нам нужна отдельная каюта, и… лучше 1-го класса. Да, в конце концов, Саша, ты давно обещал мне зарплату! — решил наехать на меня Бурбулис.
— Ладно, ладно, не рычи. Будет тебе зарплата. Вот только ты уверен, что притащить этого деда к нам в усадьбу хорошая идея?
— Саня, дорогой, — голос Бурбулиса ощутимо потеплел. — Это мировой дед! Уверен, ты его полюбишь.
— Что-то я очень сильно сомневаюсь, — задумался я, нажимая «отправить десятку».
В телефоне брякнуло.
— О, благодарю, Александро! От души!
— Ни в чём себе не отказывайте, — сказал я. — Только это… Попытайтесь долететь до Иркутска без эксцессов. Если вас где-то высадят, я за вами не полечу.
— Всё будет рок-н-ролл, Саня!!! — заорал Бурбулис, и бросил трубку.
Я задумчиво почесал голову. В следующий раз, прежде чем доставать странные картины из Разлома с непонятными франтами внутри, я сто раз подумаю — нужен ли мне на голову ещё один гембель, как говорит бабушка Сара.
За столом царило полное молчание. Сидящие высокопоставленные чины, среди которых было большинство военных с большими звёздами, молчали, втянув голову в плечи, и старались не отсвечивать.
— Как? — Императрица Елизавета Петровна пыталась говорить мягко и дружелюбно. — Ответьте мне, как Галактионов с горсткой людей отбил крепость, которую вы и ваши предшественники оценили… цитирую: «бесперспективная цель, которую, в принципе, невозможно взять», при том, что для расчетов использовали всю мощь нашей армии! Мне, как женщине, это решительно непонятно. Так что я повторяю вопрос: Как. Он. Это. Сделал?
— Разрешите, Ваше Императорское Величество, — приподнял голову с легкой улыбкой Болконский.
— А вот этого не надо, — категорически покачала головой Императрица. — Не нужно, Семен Семенович, используя моё расположение к вам, разряжать обстановку. Служба Безопасности, уважаемая мной структура, но всё-таки я думаю, что это в компетенции военной разведки, — она взглянула на министра обороны. — Хотя… — она перевела взгляд на съёжившегося Румянцева, — господин Канцлер, может, вам есть что сказать? Они же отчитываются вам напрямую. Да и виза Канцлера стояла на принятии решения о невозможности взятия «Верности». Пусть не ваша, но вашего предшественника. Но должность обязывает, не так ли, уважаемый Михаил Фёдорович?
Румянцев прокашлялся и начал.