Во все Имперские. Том 11. Непобедимое Солнце

22
18
20
22
24
26
28
30

Но созвездие Крокодила все еще было в небе, из далеких галактик на меня глядел Ящер. Самая яркая из фиолетовых звезд была его глазом.

— Я вижу созвездие, — доложил я Аркариусу, — Знак моей власти.

— Да. Но временной власти, Крокодил. Временной! Пойми это. Крокодил приходит на короткое время, а потом умирает, выполнив свою миссию. Это неизбежно. Таким Крокодил задуман и спроектирован. Крокодил — триггер для перезагрузки мира, вписанный во Вселенную Рюриком. Тебе об этом говорили абсолютно все. И Словенов и даже поморы. И вот это созвездие в небесах ныне отмеряет твои минуты. У тебя их немного. По моим расчетам через восемь минут это созвездие исчезнет. И твои силы оставят тебя.

— Оставят?

— Именно. Полностью. Ты снова станешь магом третьего ранга. Твоя крокодильность уйдет вместе с этим созвездием, равно как и твоя божественность Духовного Перводрева. Ибо так задумано. Таков и был план Рюрика. Крокодил временно вкушает Духовное Перводрево, а потом теряет ВСЁ. Он выполняет свою миссию, а потом уходит. Ибо никому не нужно, чтобы Крокодил стал вечным тираном. Крокодил — это взрыв, яркая агрессивная вспышка магии. Она изменит мир, но после погибнет сама. Это Судьба. Твоя.

А вот теперь разозлился уже я.

Мне было неприятно все это слушать, я понимал, что Аркариус прав, и от этого моя ярость росла еще больше...

— Ну и какого лешего мы тогда сейчас тратим последние минуты моей жизни на пустую болтовню, м? — проорал я в трубку, — Я мог уже убить десяток Либераторов! Да и вообще, Либератор сбил все спутники, какого хрена вы мне названиваете...

— Спутник у меня есть свой собственный, сокрытый от Либератора магией, — усмехнулся Аркариус, — Ты же не думаешь, что я за шесть тысяч лет не озаботился собственным спутником? Послушай, дитё, я культивирую уже много тысячелетий... Мое личное техническое развитие опережает человечество лет на пятьсот. У меня есть такие технологии, которые тебе и не снились. Я даже дышал воздухом других планет и созерцал внеземные формы жизни. А что до остального — ты не сможешь сразить Либератора. Я же сказал. Если полетишь в Павловск — умрешь. Так что моя болтовня — это сейчас единственное, что может спасти твою крокодильную душонку. И мир тоже. Так что отнесись к моим речам с уважением.

— Ладно, — я чуть успокоился, — Почему я не могу сразить Либератора? И почему вы сами не можете, раз вы такой крутой?

— У каждого своя задача, брат, — ответил Аркариус. — И разить Либераторов — не моя сфера компетенции. Я слишком чувствителен ко злу, моя душа — тончайший инструмент. Так что я погибну, даже просто взглянув на Либератора. А вот ты не сможешь победить Либератора по другой причине. Дело в том, что он познал Духовное Перводрево. Ты опередил Либератора лишь на пару секунд. Но теперь он тоже знает. Все двенадцать Тайн открылись ему...

— ЧТО?

— Да-да. Либератор тоже обладает Духовным Перводревом. Вы с ним сейчас равновесны. И ни одному из вас не убить другого. Только вот твое всемогущество — всего на несколько минут. А всемогущество Либератора — НАВЕЧНО. Если его не остановить.

Я мучительно соображал, вот сейчас я испугался.

Испуганный бог, подумать только...

— Алёнка предлагала мне союз, — сообщил я Аркариусу, — Если я помогу ей освободиться от чар Либератора и еще спасу нашего с ней сына Рюрика — у нас с ней может получиться убить тварь. В этом случае же чаша весов перевесит в мою пользу? Алёнка — богиня. Она Физическое Перводрево, тело магии. А я — Духовное, душа магии. Вместе мы должны быть непобедимыми.

— Так, — признал Аркариус, — Это рабочий вариант. Вот только у этого варианта плохие последствия. Вы с Алёнкой возможно и сразите Либератора, вот только что потом делать с самой Алёнкой? Твои силы вскоре оставят тебя. А Алёнка сохранит свою МОЩЬ. Ты правда хочешь жить в мире, где правит божественная и безумная Алёна Оборотнич?

— Не хочу, — признался я, — Но какие еще есть варианты?

— Их масса, Крокодил. Например, ты можешь просто сбежать...

— Сбежать? — я оскорбился, но где-то в глубине моей души вдруг подняла голову мерзенькая и трусливая надежда.