Тело монстра растеклось бурой жижей, его каменные сапоги рассыпались в пыль...
Я лежал на земле, совершенно обессиленный, и чувствовал, как божественность уходит.
Снежная крупа вновь посыпалась с серых небес, она падала мне на лицо, обращаясь во влагу.
А я снова был Крокодилом восемьдесят восьмого ранга. Я ощущал это без всяких смарт-часов, своей все еще безупречной чуйкой.
Но мой ранг продолжал снижаться — теперь у меня был уже семидесятый, потом шестидесятый, пятьдесят восьмой... Моя аура таяла вместе с рангом.
Странно, но это было совсем не больно. Я бы даже не назвал этот процесс неприятным. Скорее это было некое освобождение, я будто заново рождался...
Сейчас главное — отдых. Я понимал, что если пошевелюсь, если напрягу свои чакры — то они просто взорвутся. Мой УДАР срезонировал на меня самого. Так что все мои чакры трепетали внутри меня, пока силы оставляли меня.
Я был в процессе нисхождения, я становился смертным.
Я устал, в голове у меня была странная пустота, а на сердце — какой-то неотмирный покой.
И даже моя душа, казалось, стала тонкой и легкой, такой, что она сейчас могла просто-напросто оставить мое тело, если я напрягу магию.
У меня был уже тридцатый ранг, потом двадцать девятый...
Надо мной вдруг метнулось черно-золотое облако, богиня парила надо мной.
— Где наш сын? — слабым голосом спросил я Алёнку.
— В порядке, — прощебетала Алёнка.
А потом резко спикировала ко мне и уселась на меня сверху, крепко сжав бедрами.
— Алён, не сейчас...
Внутри у меня вдруг все затрепетало, на таких мощных и резких вибрациях, что меня всего затрясло.
Мои чакры заметались внутри меня, вопя об опасности.
Что там говорил Словенов? Что мне нельзя даже глядеть на девушек? Теперь я наконец-то понял почему.
Я все еще был отчасти Крокодилом, и мой Древосток воспылал, меня бросило в жар, грудь свело болью...