– А ты чего, не выспалась? – проявила сочувствие одноклассница.
– Кот вопит, родичи пристают – какое тут выспаться!
– Ээээээ, – робко отсела подальше Зая. – А ты не заболела?
– Сумасшествие не заразно. Это только по гриппу бывает эпидемия.
– А черная девочка?
– Не знаю! Может, показалось?
– А еще что-нибудь?
Вспомнился уголок на зеркале в прихожей. Но мало ли что это может быть? Может, мама что-нибудь папе написала на зеркале, а стереть забыла…
– А что еще?
Зая смотрела на Женьку во все глаза. Этот взгляд особенно бесил – как будто Зая что-то понимает, как будто была умнее, добрее и красивее ее, Женьки.
– Может, и ничего, – откинулась на спинку стула Зая. – А никто у тебя ничего, кроме украшений, не оставил?
– Вы что, у меня переодевались?
– Нет. Полинка что-то стирала у тебя с зеркала в прихожей.
…Темнота, мерцает свеча, из серебряного мрака выступает белое лицо…
– Что стирала?
– У нее помада была красная. – Зая коснулась своих губ. – И точно такой помадой на зеркале была нарисована лестница.
…Красный уголок, что-то размазанное, не до конца стертое…
– Лестница? – Женька пальцем в воздухе начертила несколько острых уголков: шаг, другой, третий…
– Так Пиковую Даму вызывают. Рисуют на зеркале лестницу и зовут, чтобы пришла. Когда она приходит, лестницу сразу стирают.
– Но Полинка никого не звала, – прошептала Женька.