— К твоему сведению, — едва владея собой, прошептал Володя, — Игорь для меня никто. Для меня все никто, кроме тебя.
Он медленно опустился на колени рядом, а Юра развернулся к нему, наклонился и задержал дыхание.
Смотреть на него, такого покладистого, желанного, с прикрытыми горящими глазами, становилось невозможно: ещё минута — и сгоришь. Володя положил ладони Юре на шею, очертил большими пальцами линию подбородка. Судорожно вздохнул и прижался к его прохладным губам. Он целовал его трепетно, едва касаясь, отрывался и прижимался снова. Он чувствовал тёплое дыхание Юры на своих щеках, ощущал запах его кожи. Володя будто провалился в безвременье, а опомнился, лишь когда заныли колени — слишком долго простоял на полу.
— Я настаиваю, — прошептал Юра, снимая с него очки, — чтобы этот Игорь исчез из твоей жизни. Пообещай, что вышвырнешь его навсегда.
— Обещаю. — Володя поцеловал старый шрам на его подбородке и прошептал: — Тогда ты… никогда не называй меня Вовой!
Юра рассмеялся.
Невинные поцелуи стали глубже и откровеннее, сердце зашумело в ушах, а дыхание сбилось. Потерявшись в этих ощущениях, Володя не заметил, как оказался у дивана. Скрипнули пружины. Юра, улыбаясь, потянулся к Володе, схватил его за плечи. Володя навис над ним и заглянул в темнеющие от желания глаза.
Мышцы напряглись, нервы натянулись до предела, когда Юра положил свою горячую ладонь ему на грудь. Неуверенно, будто изучая границы дозволенного, опустил её на живот. Обжёг настороженным взглядом.
«Можно, тебе можно всё. Даже больше, чем всё», — подумал Володя, не в силах произнести вслух и звука.
Глядя на румянец на Юрином лице, на закушенные губы, на руки, которые судорожно расстёгивали пуговицу его брюк, Володя не мог поверить в реальность происходящего. Сколько раз он представлял себе это? Тысячи! А снилось это ему ещё сотни. И вот сбылось.
Володя не помнил его тела и поэтому сейчас изучал заново: сначала глазами, затем — губами. В мучительных снах юности он множество раз владел им, но даже от самых смелых мечтаний не испытывал и толики тех эмоций, что он получал от простых действий в реальности.
Одежда оказалась на полу, они сами — лежащими вплотную на боку, руки — внизу, а губы — вместе. От лёгких прикосновений всё тело прошибало импульсами удовольствия. Володины пальцы были ласковы, Юрины — тоже, но наслаждение перемежалось с болью: он слишком долго этого хотел, слишком долго терпел и ждал. И всё же Володя даже не представлял, что это будет так сладко.
Он двигался механически, не осознавая, что и как именно делает для Юры. Тело, казалось, вообще было ни при чём, он получал удовольствие не им, а самим мозгом. Нежно поглаживая Юрины волосы свободной рукой, он наслаждался запахом его кожи и духов, и этот запах будоражил, заставлял сердце биться ещё быстрее. От сдавленных вздохов Юры мурашки волнами бежали по коже.
Володя даже не понял, когда именно всё кончилось. Просто заметил, что Юра, надрывно дыша, притих у него на плече.
Не говоря друг другу ни слова, они лежали и целовались ещё минут десять, пока резкий звон Юриного мобильного не вернул их в реальность. Было очень жарко, но Володя не мог заставить себя выпустить Юру из объятий.
— Надо ответить, — лениво прошептал Юра. — Это ребята, нужно им сказать, что мы не придём.
— Потом перезвонишь, — заявил Володя, ещё крепче обнимая его.
— Но они же ждут! — смеясь, воскликнул Юра и попытался вырваться. — Ну отпусти!
— Я тебя никогда не отпущу, — без улыбки, абсолютно серьёзно сказал Володя.
Юра хмыкнул: