— Понимаешь… у меня рука не поднимается самой избавиться. Понимаешь, я хочу, чтобы всё осталось как есть, чтобы ещё чувствовать его присутст… — Её голос сорвался. Володя сжал руку матери. Она собралась с силами и продолжила уже спокойно и чётко: — Одежду раздай знакомым, что не возьмут — малоимущим или в церковь. Остальное надо сжечь.
— А его личные вещи куда? Книги, телефон, сувениры...
— Их не выбрасывай. Убери в кладовку. Или к себе увези. У тебя места больше, есть куда убрать.
— Понял. Сделаю.
Прощались долго, болезненно. Мать плакала, привставая на цыпочки, гладила его по голове, по плечам и груди, не выпускала из объятий и всё повторяла: «Ты прости, сынок, если чем-то тебя обидела, если что-то не так сказала. Это, наверное, я виновата, что ты один». Володя бормотал: «Не говори глупости. Всё нормально». Он волновался за неё: как она сориентируется, как долетит, как её встретят, а главное — как она там будет жить без него. Но голос разума успокаивал: «Мать будет не одна». Она летела к сестре в родной город — Москву. И, помимо Москвы, собиралась в Тверь, к Володиному дяде и двоюродному брату Вове, что не смог приехать на похороны, но настойчиво приглашал погостить.
Когда объявили начало регистрации на рейс, Володя отпустил мать и отправился домой.
Всю дорогу до дома прокручивал этот разговор в голове по несколько раз. Было паршиво: на душе из-за её слёз скребли кошки, под ложечкой ныло от жалости и тоски, из-за того, что умудрился ей нагрубить, мучила совесть. Полегчало, только когда Володя увидел на трассе упоминание дома — табличку с названием коттеджного посёлка «Ласточкино гнездо».
«Очень неудачное название, — критиковал отец, принимая его проект шесть лет назад. — Оно будет ассоциироваться со скалой и замком в Ялте, но разве хоть что-то напоминающее его там есть? Нет, ни архитектура, ни ландшафт не имеют ничего общего с настоящим Ласточкиным гнездом. И всё-таки ты настаиваешь на этом названии. Почему?»
Отец был прав: посёлок раскинулся среди полей и перелесков, покуда хватало глаз. Ни скал, ни гор там не было. Деревянные двухэтажные дома в скандинавском стиле с панорамными окнами даже приблизительно не напоминали тот самый замок. Посёлок назывался так не потому, что стоял на возвышении. Здесь уже не летали ласточки, не вили гнёзд. Река, что когда-то протекала здесь, пересохла, а пионерлагерь «Ласточка» много лет лежал в руинах. Но именно потому, что всё это здесь когда-то было, Володя назвал этот посёлок, назвал свой дом, так. Но отец принял его с трудом — и то только после долгих уговоров.
Володя пересёк шлагбаум, оказался на территории посёлка и запетлял привычным маршрутом между однотипных двухэтажных коттеджей. Его дом стоял на самом отшибе. Такой же, как остальные, он отличался лишь очень широким двором, в несколько раз превосходящим по размерам соседские, и самым высоким среди всех участков забором.
Только Володя вышел из машины, как тут же воздух содрогнулся от высокого лая Герды. Володя свистнул, и она бросилась навстречу к воротам, безуспешно пытаясь их свалить. Он приготовился открыть их. Делать это нужно было с осторожностью, иначе собака собьёт его с ног — уже прыгала как сумасшедшая. Володя снова свистнул, она заскулила и притихла, а когда дверь отворилась, Герда распласталась на спине, животом кверху. Володя присел на корточки, принялся по-детски сюсюкаться с ней:
— Собака моя, соба-а-а-ка. Соскучилась, девочка? Я тоже скучал.
Почёсывая мохнатый живот, привычно оглядел дом: на фоне сизого неба он казался неприветливой громадиной.
— Сейчас мы включим свет, и станет лучше, правда? — спросил мягко.
Перешагнув порог, он преодолел небольшую прихожую и ступил в широкую, светлую гостиную, совмещённую с кухней. Стягивая с себя удавку галстука, прошёл в ванную, снял линзы и с удовольствием потёр веки — за целый день глаза устали. Надел очки.
В гостиной Герда пулей примчалась к огромному окну, сунула нос за штору и принялась отчаянно лаять.
— Что такое? — Володя подошёл к ней и выглянул во двор.
Казалось бы, ничего удивительного для него и возмутительного для Герды там нет, всё как всегда: небо, звёзды, широкая поляна, небольшая рощица вдалеке.
— О… — выдохнул Володя, увидев нарушительницу спокойствия — в пятне света на спинке садового стула сидела, глядя на них, изящная ласточка.
2. История болезни