Трек про Германию, что крутился на повторе, стал раздражать. Будто уловив смену Володиного настроения, Юра подошёл к музыкальному центру и выключил диск. Дом погрузился в тишину.
Вернувшись к Володе, Юра тронул пальцами его волосы. Тот поднял пустой безэмоциональный взгляд.
— Что с тобой? — мягко спросил Юра.
— Ничего, — сухо ответил Володя. — Просто завидую. Почти за сорок лет я никого, кроме тебя, не любил.
По Юриному лицу будто прошёл спазм. Он вдруг опустился на колени, накрыл ладонями Володины щёки и так пристально посмотрел ему в глаза, будто пытался заглянуть в самые потаённые уголки души.
— Володя, что я сейчас сделал? — хрипло спросил Юра.
— Рассказал про…
— Нет! Что я сейчас сделал с тобой? Я обидел тебя? Причинил боль?
— Юра, а как иначе? Конечно мне больно! — воскликнул Володя. — Но что теперь поделать? Прошлого не изменить. Но спасибо за честность.
— Как я могу исправить это? — Юра совсем осел на пол, уткнулся лбом в Володины колени.
Володю смутил этот жест. Он не хотел, чтобы Юра извинялся, сидя у ног как собака. Он попытался поднять его с колен, но Юра схватил его за руки, сжал их и поцеловал ладони.
— Знаешь, — прошептал он, с нежностью глядя Володе в глаза, — я никогда не посвящал ему песен. Я вообще никому, кроме тебя, ничего не посвящал, и никто не вдохновлял меня так, как ты. Честно.
Володя опустился рядом на пол и обнял Юру. Осторожно прижимая его голову к груди, целовал волосы и вдыхал запах. Сердце разрывалось от стремительно сменяющих друг друга чувств: от злости, почти ненависти, за любовь к другому до всепоглощающей нежности к Юре и страха потерять его, выпустить из объятий хоть на минуту.
— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — прохрипел Володя — горло сжимала тревога. — Я не хочу отдавать тебя кому-то.
— Никому ты меня не отдаёшь, — пробурчал Юра ему в шею. — Прежде чем так думать, спроси моего мнения, хочу ли я вообще кому-то, кроме тебя, отдаваться?
— Но я не смогу жить так, как ты предлагаешь. Это не жизнь вообще. Ты — там, я — здесь. Это отношения даже не на два города, а на две страны! Раздельная жизнь по факту: у тебя — своя, у меня — своя, дом у каждого — свой, просто мы иногда пересекаемся. Неужели ты хочешь этого?
— Нет, — буркнул Юра — Володе показалось, что тот всхлипнул.
— И я так не хочу! — Володя положил ладонь ему на плечо и крепко сжал. — Я хочу всё и сразу, хочу, чтобы мы были семьёй. Хочу общий дом, общий быт, собаку, в конце концов, общую.
Юра приглушённо рассмеялся.
— И что делать? Опять эмигрировать? И кому из нас?