Юрка не стал вмешиваться в педагогическую драму и только махнул Володе рукой на прощание. Тот молча кивнул в ответ и скрылся в домике, а Юра отправился к себе.
Ира Петровна всё-таки перехватила его возле корпуса первого отряда. Она стояла на площадке перед крыльцом и краснела, совсем как петунии, растущие на клумбах по обе стороны от входа.
— Юра, подойди на пару слов, — позвала Ира негромко.
— Что? — сухо спросил тот.
Обычно смелая Ира Петровна была сама не своя — топталась на месте, беззвучно открывала и закрывала рот, жутко стеснялась. Но Юрка и без слов понял, что она хочет ему сказать.
— Я ничего не видел, — твёрдо заявил он, поддевая носком кроссовка треугольники кирпича, обрамлявшие клумбу.
Ира с облегчением выдохнула.
— Как хорошо, что ты понимаешь! Конечно, ты всё видел. И да, это не совсем правильно, ведь здесь лагерь, дети. Но ты же взрослый человек! Видишь ли… — она попыталась объясниться ещё, но Юрка прервал этот неловкий монолог.
— Ни к чему всё это, Ира Петровна. Взрослый человек — вы, а я… а я вообще хочу спать. Меня дети умаяли.
Сказав это, он на самом деле отправился спать.
Разумеется, то, чем занимается с физруком Ира, Юрки не касалось, но это знание было ему на руку — пусть только посмеет теперь обвинить без вины!
Но, засыпая, Юрка снова думал не об Ире, а о Володе. Жаль, что не получилось с ним попрощаться. Но это ничего, завтра они опять встретятся и напишут новую страшилку, ещё лучше предыдущей. «Как будет здорово сидеть с Володей на карусели, болтать и придумывать. Скорее бы завтра», — думая о предстоящем дне, представляя карусель и Володю, задумчиво грызущего ручку, Юрка уснул.
Казалось, прошла всего секунда, как вдруг Ванька схватил его за плечо и принялся трясти:
— Выйди на крыльцо. Тебя зовут.
— Опять Ира? — проворчал Юрка.
Собрав волю в кулак, он всё-таки встал с постели и, медленно, лениво, не открывая глаз, принялся одеваться.
— Нет, Володя.
— Володя? — Глаза сами собой распахнулись.
Он вышел на улицу, увидел Володю, сидящего на лавочке у клумбы. Услышал, как в плафоне над крыльцом бьётся мотылёк, хлопая крыльями и отбрасывая беспорядочные тени. Юрка втянул носом свежий воздух — ночь пахла влажной хвоей и душистыми цветами — и спустился по ступенькам вниз.
— Я всего на пять минут, — Володя поднялся ему навстречу и, разглядев в мерцающем свете мятого Юрку, забеспокоился. — Разбудил?