– Я тоже! А ты уже знаешь, какое у тебя распис… Ух ты! – Он наклонился ближе к ее лицу и указал на глаза. – Как ты это сделала? Я иногда делаю себе красный цвет и всех жутко пугаю, но я еще никогда не видел карих. Мне нравится.
На щеках Софи выступил румянец:
– Вообще-то у меня просто карие глаза.
– Правда? Здорово. Пап, ты видишь?
– Да, – Кеслер изучал ее так, будто проводил один из своих экспериментов. – А откуда ты, Софи?
– Я… мм… – Она не знала, можно ли говорить правду.
– Софи все это время жила в Запретных городах, – ответила за нее Эдалин.
Софи съежилась, когда Кеслер выдохнул «Что?!», а Декс в ту же секунду завопил:
– В жизни не слышал ничего круче! Там было классно? Да точно было! Слушай, а ты что, человек? У тебя поэтому карие глаза?
– Я не человек. Они меня просто вырастили. – Хотя она и произнесла это, но слова казались ей странными, неправильными.
– Декс, кажется, Софи из-за тебя неловко, – произнесла Эдалин, не давая ему задать очередной вопрос.
– Правда? Прости. Я не хотел.
Софи пожала плечами.
– Ничего. Я знаю, что вы к такому не привыкли.
Декс широко улыбнулся, и на его щеках проявились ямочки:
– Люблю непривычное. Слушай, а ты…
Дверь снова хлюпнула.
– Ты! – В аптеку вошла высокая женщина в темно-зеленой накидке. Она прошла мимо Софи и Эдалин, а за ней тащилась высокая худая девочка в розовом плаще с капюшоном.
– Что опять случилось, Вика? – спросил Кеслер с явным раздражением.
– Спроси своего сына. Это точно его рук дело. – Она скинула с головы девочки капюшон, открыв сияющий лысый череп.