Библиотека

Действительно, все шло из рук вон плохо.

У него не было даже четкой версии случившегося. "Qui bono?". Кому выгодно? Это было совершенно непонятно.

Он решил начать с самых простых и очевидных предположений. Ну, девушки. Что тут скажешь? Особы неуравновешенные. Испугались экзаменов и решили слинять домой, к маме. Нет. Это не похоже на правду. Хотя бы потому, что у всех у них неплохие – да что там неплохие, отличные! – аттестаты. Чего им бояться экзаменов? А третья, Марина Дроздова – так она вообще уже поступила. И потом: когда сбегают домой, то забирают с собой вещи или хотя бы деньги и документы. Но все было на месте. Значит, это не бегство? Нет. Не бегство.

Пойдем дальше. Что остается? Похищение. Хм-м-м! Вполне правдоподобно… Но это довольно сложно – украсть трех девушек и не оставить никаких следов. Впрочем, Юля, кажется, нашла свидетеля? Снимаю шляпу, очаровательная Юля! Вы обошли меня на целый корпус. С этим свидетелем я обязательно побеседую. И, может быть, буду знать, КАК. Но я так и не узнаю, ПОЧЕМУ. А ведь если мы хотим найти пропавших девушек, то надо знать, ПОЧЕМУ. Потому что тогда будет ясно, КТО.

Еще вчера Стратонов обратил внимание на одну общую особенность: насколько можно судить по маленьким черно-белым фотографиям, все девушки были довольно миловидны. Даже можно сказать – красивы. Но тоже, знаете ли, притянуто за уши. Будь я на месте неизвестного похитителя, я бы обязательно выбрал эту самую Юлю. По-моему, она куда лучше. Итак, красивы… Вот единственная общая черта. Что это дает? Ничего. Снова тупик.

"Стоп! – оборвал себя Стратонов. – Фотографии! Что-то связано с этими фотографиями. Точно! Но что? Убей Бог, не понимаю! Ладно. В деканате будет видно. Обложусь личными делами и еще раз все сравню".

"Так, так, так. Нет, пожалуй, есть еще одна особенность, которая связывает пропавших девушек: все они из общежития. Но… Это никуда не приведет. Дураку понятно, что легче украсть девушку из общежития, чем из города. Меньше шума. Так что… Это – пшик. Тут тоже нет никаких зацепок".

"Ладно. Хватит гадать. Пойду-ка я в деканат. Попробую понять, что за камушек лежит на дороге. Я об него споткнулся, но второпях не разглядел, как следует. Пойду".

И Стратонов отправился в деканат.

* * *

Пинт ходил перед аудиторным корпусом, где в главном лекционном зале проходил экзамен по русскому языку для поступающих на филологический факультет.

Время тянулось бесконечно. Оно словно расплавилось от жары и текло, как растаявшее шоколадное масло. Пинт не находил себе места от волнения. Первым его побуждением было ворваться в зал и посмотреть, там ли Майя. Ну, а если она там? А он ворвется, как безумный – в своих линялых джинсах и застиранной футболке, выпучив глаза? Как на нее посмотрят будущие однокурсники? Нет. Он решил ждать. И не мог найти себе места.

С Джеком было проще. Пинт привязал его к какому-то чахлому деревцу, отбрасывавшему такую же чахлую, как рваная рыболовная сеть, тень. Джек деловито помочился на выбеленный известкой ствол и лег. Он изредка переходил на другое место – в зависимости от передвижения солнца по небу.

А Пинт бегал вокруг входа, пытаясь не пропустить Майю. Ведь она могла выйти раньше? Вдруг волнение из-за пропавшего пса не позволит ей нормально сдать экзамен? Фу ты, черт, как все плохо!

Пинт ходил кругами возле невысокого крыльца, временами доставал последнюю пачку и пересчитывал оставшиеся сигареты. Гордость не позволяла ему "стрелять", а денег на новую пачку не было. "Мне бы самому не помешал поводок. Пусть меня кто-нибудь привяжет к дереву, чтобы я не позорил свою… соседку".

Он с тоской смотрел на большие электронные часы, мерцавшие бледным зеленоватым светом над входом в аудиторный корпус. Когда-то – так давно, что он уже не мог в это поверить – молодой, двадцатилетний, только что вернувшийся из армии Оскар Пинт тоже сдавал здесь вступительные экзамены. Когда это было? Пятнадцать лет назад? Почти полжизни прошло с тех пор. Еще пять лет – и ровно полжизни.

Он дошел до угла крыльца, потоптался рядом с урной, напоминавшей атомную бомбу со снятой боеголовкой, развернулся и пошел назад. Он заметил, что на него уже косятся. Какая-то женщина лет пятидесяти, с выжженными перекисью волосами, нервно обмахивалась "Пособием для поступающих в ВУЗы" и смотрела на Пинта с нескрываемым неодобрением. Оскар заметил, что она постоянно сжимает левый кулак; настолько сильно, что костяшки пальцев побелели.

Пинт кивнул и улыбнулся своим мыслям. Он достал из кармана оставшуюся мелочь. Пятака нет. Два рубля и копейки. Он остановился, снял с левой ноги кроссовок, бросил туда два рубля орлом вверх, как и обещал Майе, и снова надел.

Теперь во взгляде женщины появился страх. Даже, можно сказать, легкий ужас. Она отошла подальше. Но кулак так и не разжала. "Что с ней? Она не знает эту примету? Или дело в том, что я не надел носки? А чего их зря трепать летом? Поберегу до зимы".

Пинт снова стал нервно прогуливаться перед зданием. Теперь он предпринимал все усилия, чтобы монета лежала точно под пяткой, никуда не двигаясь, поэтому немного прихрамывал.

До окончания экзамена оставался еще час.