Эти мысли привели его в хорошее расположение, и корейского чеболя он принял сидя в своём кресле, с добродушной улыбкой на устах. Выслушав многословное приветствие, параллельно переводимое придворным толмачом, он великодушно указал на кресло стоявшее по другую сторону круглого столика красного дерева.
– Садись, как говорят в России – в ногах правды нет. – И дождавшись от гостя благодарственного кивка продолжил. – Что привело тебя в мой дом Великий Чеболь?
– Отцовское горе привело меня к тебе в дом, о Великий. Стало мне известно, что освободили твои нукеры мою дочь из лап злобных колдуний…
Халиф поднял раскрытую ладонь, заставив замолчать гостя, некоторое время он молчал, обдумывая услышанное, а когда начал говорить, с первых же слов заставил пришедшего сжаться от страха, прижатого к краю бездонной пропасти пониманием близкой смерти.
– Лгать в лицо хозяину, это грех, когда являются к тебе продажные, они говорят: «Мы свидетельствуем, поистине, ты ведь — посланник Бога!». Поистине, Бог знает, ты ведь Его посланник. Бог свидетельствует, поистине, продажные — лжецы, так нас учит Коран, но я сегодня готов поверить в то горе о котором ты говоришь, именно оно лишило разума отца, готового продать свою душу, отца чья дочь повинна в тёмном колдовстве.
С каждым словом Хасана, его гость склонял голову, чувствуя как на его плечи неподъёмной тяжестью возлагается вина за проступок его дочери. В конце концов гордый кореец, который склонял свою спину только перед императором, сполз с кресла, упав на колени, простёршись ниц перед повелителем пустыни и всех земель называемых Арабскими Эмиратами.
— Прости! Прости мою дочь, я виноват в её проступке, возьми мою жизнь, но прости мою дочь! — Ли КонХи в безумной надежде поднял лицо, вглядываясь в Халифа пытаясь углядеть в его глазах свою судьбу.
— Встань и обернись, — голос правителя подкинул гостя как верёвочки марионетку в руках опытного кукольника, — разве это твоя дочь?
Зелёное существо извивалось в растянутых крепкими мужчинами цепях, его можно было назвать гуманоидным с большой натяжкой, да у него имелись две ноги и две руки которые ни как не подходили под определение лапы, но вот длинный плоский хвост как у тритона, крупная чешуя покрывающая всё тело за исключением низа живота и лица, квадратная бульдожья челюсть , плоский обезьяний нос и крупные зелёные глаза с вертикальным зрачком и двумя волосатыми бородавками под ними. Всё это говорило о том что это существо с большой натяжкой, да и то только из-за наличия высокой груди с крупными коричневыми сосками, можно было назвать ЮнХён.
— Чиль-Сон-Синь! Оставь мою дочь! — несчастный отец суетливо полез в карман, и несмотря на появившегося словно из под земли охранника приставившего к его горлу саблю, вытащил простую хлопушку с верёвочной тёркой.
— Не тронь его. Пусть делает то что считает нужным, — остановил правитель своего воина, не дав перерезать горло чеболю Ли.
Хлопушка звонко хлопнула обдав зелёно-кожую дракону искрящимся порошком. Тело гуманоида обвисло в держащих её цепях после чего просыпалось зелёным песком на пол подняв облако пыли соответствующего цвета на некоторое время скрыв от всех происходящее.
Звонкое апчхи заставило вздрогнуть Хасана от неожиданности, пыль осела и жадным взглядам присутствующих предстала нагая девушка, сидящая на полу в позе русалочки. Правитель с удивлением обнаружил лежащие рядом с ней цепи, но кивнув своим мыслям, сам с собою согласился, что если действительно тело рассыпалось песком то с чего ожидать, что цепи останутся на его пленнице.
— Аппа! — Девичий всхлип и несчастный отец закрывает в своих объятьях дочь, судорожно стаскивая пиджак что бы укутать девушку. Плачь и экспрессивный разговор на азиатском диалекте, тянущиеся вопросительные окончания слов. Халифу приходилось слышать корейский язык, но не так часто что бы различать слова и интонационный окрас выражений, поэтому жестом подозвав к себе толмача приказал поведать о чём идёт разговор отца с дочерью.
— Он её ругает, о светлейший...— он запнулся увидев нахмурившееся чело Халифа, — отец ругает дочь за то, что она самовольно использовала ресурсы их клана, о том, что она поставила их семью на грань жизни, что император их может лишить всего и изгонит и это в лучшем случае, а иначе может состоятся казнь, его как главы который допустил чёрное колдовство на своей земле. Говорит, что они оба в вашей власти и что бы она забыла, что она из высокой семьи, что теперь она ваша пленница и вы в праве распорядиться её жизнью…
— Достаточно, — Хасан отодвинул жестом переводчика от себя, — Чеболь Ли, так значит это твоя дочь?
Толмач быстро залопотал на корейской тарабарщине, переводя вопрос, что бы тут же перевести ответ корейца просящего милости и ему и прощения его дочери, обещая взамен передать все активы клана размещённые в Арабских Эмиратах.
— Дорого ты оцениваешь жизнь своей дочери, не ожидал, — Хасан показательно задумался, заставив замереть в ожидании отца с дочерью, — но разве ты избавил свою дочь от одержимости, разве демон покинул её тело? Ты хочешь что бы я отпустил злобную тварь на свободу?
Ли КонХи не стал отвечать на этот вопрос, он понимал, что и так попросил невозможного, и устраивать торги с ним ни кто не будет.
— Ответь девочка зачем ты напала на внука моего друга?
ebooksa