Но в мыслях до сих пор стояли слова «Незримых»: «Ты должен был понимать, что нельзя переметнуться на другую сторону, не предав друзей».
– Прошу тебя, – взмолился Киф. – Клянусь, я не изменился. И я справлюсь.
Он опасливо шагнул ближе.
Затем еще раз.
И еще.
Пока не оказался прямо перед ней, улыбаясь самой печальной улыбкой на свете.
– Вернулась к нервным привычкам, а? – спросил он, смахивая выпавшую ресницу с ее щеки.
– Время тяжелое, – шепнула она.
– Да. Это точно.
Он сдул ресницу, и Софи задумалась, загадал ли он желание – пока не вспомнила, что у эльфов не было таких глупых суеверий.
Ей тоже стоило бы о них забыть, но она не сдержалась и послала вселенной молчаливую просьбу.
– Ты же меня больше не боишься? – спросил он. – Ты мне веришь?
Софи не знала ответа. Поэтому протянула дрожащую руку.
– Ты мне скажи.
Пальцы Кифа сжали ее, и он закрыл глаза, хмурясь.
– Спасибо, – прошептал он, расплываясь в прекрасной улыбке. – Я знал, что могу на тебя положиться, Фостер.
– Главное, чтобы я об этом не пожалела.
– Не пожалеешь. Поэтому я и пришел – нужно было тебя предупредить. «Незримые» планируют что-то крупное. Я пока не знаю подробностей, но Грейди и Эдалин как-то замешаны, и… ух, спокойнее, – он поддержал пошатнувшуюся Софи. – Все будет хорошо. Видишь, почему я так поступил? Я могу остановить их до того, как случится что-то плохое.
Софи медленно глубоко вздохнула, пытаясь напомнить себе, что у Грейди, благодаря способностям мезмера, было невероятное преимущество. Она видела, как он заставил всех Старейшин ударить себя по лицу. И даже вынудил Бранта сжечь собственную ладонь.
Но «Незримые» были беспощадны.