И, может, в ней взыграл эгоизм, или безрассудство, или искреннее отчаяние, но на ум пришел разговор с Алденом в Атлантиде, когда она сказала, что, знай родители о возможной опасности, они могли бы защититься от похитителей.
Если Веспера с ее Сумраком что-то и доказали, так только то, что похороненные секреты умеют вылезать на поверхность.
Поэтому она спросила:
– Почему нельзя оставить воспоминания Эми? У нее нет серьезной психологической травмы. И если «Незримые» вернутся за ними, она будет готова.
– Если бы все было так просто, – произнес мистер Форкл со стороны двери.
Софи резко развернулась и дернулась, увидев рядом с ним Грейди и Сандора – и старейшину Бронте.
– Я понимаю, из чего вы исходите, – добавил мистер Форкл. – Но сами подумайте, что предлагаете. Вашей сестре придется лгать родителям ежедневно, ежеминутно.
– Так же было и со мной, когда я скрывала телепатию, – напомнила Софи. – А мне было всего пять.
– Я помню, – кивнул мистер Форкл. – А еще я помню, как тяжело вам было.
– Может, Эми будет все равно, – возразила Софи. – Почему она не может решить сама? Алден мне обещал.
Мистер Форкл вздохнул.
– За последние несколько недель ваша сестра продемонстрировала чрезвычайную стойкость. Но она все еще ребенок и не может осознать весь уровень ответственности.
– А еще ее явно пугает то, что кто-то будет копаться в ее воспоминаниях, – добавил Алден. – А это не лучшая причина выбирать жизнь в постоянном обмане.
– Согласен, – кивнул мистер Форкл. – И я говорю это как тот, кто лучше остальных понимает сложности двуличия.
Софи отвела взгляд.
– Знаю. Просто… так обидно.
– Понимаю.
Удивительно, но сказал это Бронте.
Он прошел в комнату, ступая по мягким лепесткам ковра, и дошел до окна, оглядывая океан.
– Всю мою жизнь где-то в глубине души мне хотелось, чтобы пропасть между людьми и эльфами сократилась, – прошептал он. – Я никогда не боролся за перемены, потому что верил в ложь, которую мне скармливали. Но теперь мы узнали истину…