– Обалдеть. Как ты можешь об этом шутить?
– Поверьте, мисс Ф., я могу шутить о чём угодно!
Он толкнул её локтем, но она не улыбнулась. И тут же пожалела о своём буйном воображении, невольно представив его Вандерлинг. Да ещё так отчётливо – дерево с жёлтыми заострёнными листьями, бледно-голубыми цветками и светлой корой… и почему-то искривлённое, как его ухмылка.
– При мысли о твоей смерти веселья быть не может, – прошептала она, стараясь не подавать виду, как защипало глаза.
Киф со вздохом придвинулся поближе, почти вплотную.
– Если тебе от этого полегчает, умирать я вовсе не собираюсь.
– Тогда не суйся к Незримым!
– Я знал, что ты так скажешь. Клянусь, что буду осторожен, но…
– Киф, никаких «но»! Нельзя же пропускать мимо ушей такую важную информацию только потому, что она тебе не по нраву!
– Да что ты говоришь! Ну тогда ответь: если бы Челкастый передал, что опасность угрожает тебе, смогла бы ты сказать: «Ладно, ребята, я пока дома отдохну, а вы там с Незримыми как-нибудь сами разбирайтесь»?
– Да, – ответил Сандор.
– Нет, – поправила его Софи. – Но это другое дело.
– Это почему же? – настаивал Киф. – Только не начинай, что ты, мол, Лунный жаворонок…
– Но я и есть Лунный жаворонок! Меня специально создали из-за того, что кругом творится.
– Так и меня тоже. Мне, конечно, не досталось такого шикарного прозвища или миллиона фантастических способностей… большой облом, между прочим… но мы же знаем, что мамаша всю жизнь меня готовит к какому-то предназначению.
– То есть к тому, чтобы ты оказался на её стороне, против нас, – невольно вырвалось у Софи, о чём она тут же пожалела. – Прости.
Киф подхватил серебристую тетрадку и начал шлёпать себя по ладони.
– Да не за что. Ты права. Моё место среди злодеев.
– Это не значит…
– Фостер, успокойся. Обижаться я не собираюсь. Я-то понимаю, как здорово влип, а ты?