Развод. Последняя измена

— После травмы все чаще. Эти постоянные тусы, где нужно появляться. Кирилл меня тащил, говорил, нельзя отсиживаться в тени. Я каждый раз так себе говорил, мол, эта девка последняя. Но потом всегда рядом оказывается какая-то овер-доступная девица… И я не знаю, мась. Я будто перед самим собой выеживался, пытаясь доказать, что все по-прежнему, что все даже круче. Потом себя ненавидел за это, когда к тебе возвращался. Давал себе слово и нарушал его. Ненавидел еще больше. Я хотел бы детишек, но дал себе слово, что они будут, когда я смогу с этим покончить. Поэтому когда ты сказала о задержке, я так выразился. Мне страшно стало, что не вывезу, не достоин. Семья, дети… Не для такого меня. А потом… Та встреча в клубе, после которой мне плохо стало. Ты спросила про последнюю измену. Меня тогда так накачали, что эти сиськи, жопы… Не вставляли, совсем. Мне безумно херово стало. Я к тебе пополз, зная, что с тобой станет легче. Потом я едва не откинул коньки и окончательно все понял, как пелена с глаза упала. Блять… Я в дерьме по уши, Ин, перед тобой полностью в дерьме. Я боюсь только того, что не вывезу это. Потому что даже гонки не имеют такого смысла. Наверное, я все. Сдулся. Истлел. Извини, я был дерьмовым мужем. Ты правильно про развод потребовала.

— Тебе нужна помощь, Виталь. Помощь специалиста.

— Ты про мозгоправов? Психологов? Кир советовал, ага… Но мне теперь его советы до фени.

— Вот сейчас стоп, Виталя. Кирилл только свои цели преследует и печется лишь о своей выгоде. Не вздумай идти к тем, кого он тебе посоветует! — цепляюсь изо всех сил в запястье Витали. — Слышишь? Не смей! Поклянись!

Глава 40

Инесса

— Мась, все хорошо. Хорошо, слышишь? — Виталя гладит осторожно меня по руке. — То есть нехорошо совсем, но теперь я это чувствую и осознаю. Впервые за много лет я что-то чувствую. Вне трека сносит крышу. Это похлеще гонок. Сложнее, — добавляет задумчиво.

— Главное, не доверяй Киру слепо.

— Уже нет, — качает головой. — Ты всегда его терпеть не могла, — молчит, спрашивая. — А сейчас?

— Сейчас, тем более, — решаю признаться.

Рассказываю Витале все, что узнала. Его лицо мрачнеет, он вздыхает.

— Не ново. В целом. Ты просто светлый человечек, в шоке от этой грязи, да? Я говорил тебе про Фила, но ты слушать меня не хотела. Мась, я виноват, знаю. Даже когда все пошло по наклонной, я не говорил всего. Хотел сохранить перед тобой хоть какое-то более-менее приличное лицо. Не вышло, да… Надо было рубить правду? Не боясь последствий? Тогда тебя бы не закрутили эти грязные интриги, сплетни, слухи… Это все моя вина. Мне и разгребать надо, не тебе, мась.

— Меня пугает Кирилл, — признаюсь. — Он так уверенно сказал, мол, эта последняя гонка Головина. Вспоминаю, и мурашки по коже…

— Не бойся.

— Как не бояться? А вдруг он подстроит что-то? — цепляюсь за пальцы Виталия. — Вдруг сделает пакость?! Что тогда?! Вит, будь осторожен!

— Я осторожен, честно.

— Вдвойне осторожен. Боже, я… Не знаю! Не пей ничего, не ешь рядом с Кириллом, ничего не подписывай, опираясь на доверие!

Сама не замечаю, как начинаю требовать так, словно имею на это право.

— Тише. Иди ко мне, — снова обнимает. — Я же счастливчик, Ин. Я побывал на том свете не для того, чтобы стать мальчиком для битья.

— Кир — хитрый и опасный. Он много говорит, путает, поступает в своих интересах. Я не хочу в этом болоте барахтаться.