Он в трусах, а ее рука лежит на бедре мужа, чуть ниже шрама. Это ранение едва не стоило Виту жизни, шрам прячется под трусами, левее пупка на несколько сантиметров.
— Таня? — моргаю.
— Здравствуйте, Инесса, — сухо отвечает она и возвращается к прерванному занятию — разминает мышцы ног.
Я краснею.
Жар стыда заливает меня с головы до ног и обратно. Вит внимательно всматривается в мое лицо и едва заметно качает головой, тяжело вздыхает, переводит взгляд в окно.
Татьяна продолжает свои манипуляции еще несколько минут, потом встает.
— Еще один приступ судорог, и я буду вынуждена рассказать врачу, что вы нарушаете график и увеличиваете нагрузки вне разрешенных пределов. Это вам не шуточки, — скупо отвешивает. — В следующий раз мне не звоните, сразу в больницу.
Она отходит к раковине, тщательно моет руки, перед этим смотрит на меня осуждающе. Она меня с первого же дня невзлюбила. Я тоже не питаю к ней теплых чувств: слышала как-то, что она обо мне говорила в курилке тренировочного центра. Называла тупой куклой, которой Вит сладкую и сытую жизнь преподнес на блюдечке.
Наверное, многие считали так, как она.
Но когда я услышала это своими ушами, мне было очень горько и неприятно слышать столько желчной ненависти от человека, которому я, клянусь богом, не сделала ничего дурного!
Просто жизнь — такая штука. Иногда сам факт твоего существования бесит кого-то до невозможности. Близкого или не очень, или безумно далекого незнакомца…
— Всего хорошего!
Собрав свою сумку, Татьяна покидает кабинет. Вит уже натянул штаны. Я несмело к нему подхожу, смаргивая глупые слезы.
— Привет.
Стою, замерев без движения. В глазах Вита столько всего, я не успеваю разобрать, он распахивает объятия.
— Привет, мась. Я скучал.
Моя выдержка рушится. Падаю к нему в объятия, такие родные, горячие, знакомые. Он меня обнимает и трется щетиной о волосы.
— Я скучал… — повторяет глухо. — Я так скучал!
— Мы немного расстались, ты чего? — спрашиваю его и плачу, плачу, гладя небритые щеки.
— Нет. Я… У меня была остановка сердца. Только молчи. Слышишь? Я с тобой. Там тебя не было, и мне стало страшно.