Она говорит шутливым тоном, но в ее голосе я различаю легкую тревогу. К счастью, именно это и доказывает, что она мне поверила.
На улице все еще темно. Следователь Пуатрено подходит к окну и рисует узоры на запотевшем стекле.
– Как ты объясняешь тот факт, что видишь мертвых?
– А как вы объясняете тот факт, что живете?
– Ты отвечаешь вопросом на вопрос, это не годится.
– Иногда можно ответить на какой-то вопрос лишь с помощью другого. Разгадывая тайны, мы движемся наугад.
– Вот именно! Одни только кретины не задают вопросов и ничему не удивляются.
– Ну почему же – есть кретины, которые удивляются всему подряд.
Она улыбается мне:
– С тобой не соскучишься, Огюстен.
Подойдя к кровати, она разглядывает меня. Ее участие согревает мне душу, я начинаю чувствовать себя значительно лучше.
– Доброй ночи, Огюстен.
Как это она догадалась, что именно сейчас меня стало клонить в сон? Я с трудом поднимаю набрякшие веки:
– Доброй ночи, мадам.
И закрываю глаза. Госпожа следователь бесшумно удаляется.
6
Башенные часы отзванивают пять утра. Почему я их слышу – ведь я вроде спал…
Как же мне ненавистен этот ранний час – время моих бессонниц, время чужих семейных ссор, время сведения счетов поножовщиной после разгульной ночи.
Свернувшись калачиком, я плотно смыкаю веки и глубоко, размеренно дышу, стараясь поймать обрывки снов, за которые можно было бы ухватиться. Главное – не просыпаться, заставить себя отдохнуть.
И тут я слышу чье-то дыхание…