Земля забытых

Мастер мягко хмыкнул.

– Ой, да ладно, тут все свои. Я же видел, как ты этого расфуфыренного парня в первом ряду под орех разделал. Впарил ему обычную розу, а рассказал с три короба. Ловко, до такого даже я не додумался! Хотя ты, конечно, тот еще мерзавец: к утру цветочек, ясное дело, завянет, они решат, что не любят друг друга, и их бедные сердечки разобьются вдребезги. Мало того, ты еще и такую шикарную девчонку умыкнул – меня ее платье не обманет, она из богатых, это видно. Я в твоем возрасте такой же резвый был. Рыбак рыбака видит издалека, братец.

При чем тут рыбаки, Генри так и не понял, но счел нужным уточнить:

– Это была настоящая волшебная роза. Я не врал.

Мастер снова обернулся к нему через плечо.

– А ты хорош, – восхищенно протянул он. – Вот, я всегда говорил, главный секрет: самому верить в то, о чем врешь. Ладно, все понимаю. Спи, парень: интересно с тобой поболтать, но в темноте надо за дорогой следить. Можно колесо повредить, а колесных дел мастер, думаю, еще не скоро появится.

Мастер отвернулся, посмеиваясь, и Генри попытался лечь удобнее. Когда мастер оборачивался, он проверил: ножа за поясом у него не было, карманы вроде тоже были пусты, и смотрел он с какой-то необъяснимой симпатией, будто на родича, так что Генри решил, что можно и поспать. Телега, ходившая ходуном под ним, больно подбрасывала на кочках, но как только он разрешил себе отдохнуть, глаза закрылись, и он провалился в сон.

– Эй, вставайте, приехали! – зашептали у него над ухом, и Генри резко сел.

Мастер иллюзий нависал над ним, его волосы колыхал ветер, рядом Роза сонно потирала кулаками глаза. Солнце еще не встало, небо было серое, но на горизонте уже наметилась бледная розовая полоса. Вокруг простиралась очень странная местность – дикая и пустая, состоящая, кажется, исключительно из песка: он тянулся во все стороны округлыми холмами, некоторые из которых были такими высокими, что сошли бы за небольшую гору.

– Дальше не проеду, колеса увязнут, и так заехал глубоко, как мог, – сказал мастер. Глаза у него покраснели от бессонницы, но в остальном он был бодр, как и накануне. – Статуя вон за тем холмом. Не знаю уж, что вы забыли в таком местечке, но удачи вам, ребята.

Генри спрыгнул на мягкий песок и помог выбраться Розе. Та слегка покачивалась, зевала, прикрывая рот рукой, забыла в телеге свой драгоценный узел, из чего Генри сделал вывод, что выспалась она так себе.

– Пока, спасибо. Мое сердце набито благодарностью, – поклонился Генри, гордый тем, что даже со сна теперь способен на учтивое прощание, достойное принца.

Мастер фыркнул, подмигнул ему и поехал назад по своим следам, а Генри, развязав узел, вытащил из него меховую безрукавку и протянул Розе. Было так холодно, что даже его потряхивало, а до рассвета оставалось еще не меньше часа.

Холм, ведущий к статуе, был не таким уж высоким, но на то, чтобы подняться туда, ушло куда больше времени, чем Генри рассчитывал: ноги вязли в глубоком песке, к тому же приходилось ждать Розу, которая, кажется, исчерпала все запасы сил еще вчера. Но в конце концов они все же забрались на гребень холма, посмотрели вниз и…

И там ничего не было. Ни статуи, ни чего-либо другого. Генри так растерялся, что провел несколько минут, вглядываясь в гладкий песок, как будто в таком пустынном месте можно было не заметить хотя бы один камешек.

Генри прикрыл глаза. До него дошло, почему мастер иллюзий назвал его братом.

– Может, статуя за следующим холмом? – дрожащим голосом спросила Роза.

– Нет никакой статуи, – еле сдерживая злость, ответил он. – Этот человек понятия не имел, где она и существует ли вообще. Он просто мошенник. Соврал, чтобы мы отдали ему монеты.

– Неужели ему не стыдно? – выдавила Роза. – Он соврал, обманул нас, разве так можно?

Генри хотел было ответить, что мастер иллюзий и его счел мошенником, так что вряд ли сейчас уливается слезами стыда, но не успел: Роза села на песок, закрыла лицо руками и зарыдала. Это было так неожиданно, что первую минуту Генри просто стоял и смотрел, а потом уселся рядом. Он не отказался бы сейчас от книги о манерах – может, там была глава под названием «Что делать, если кто-то плачет». Хлопать Розу по спине, как лошадь, он на этот раз не стал и просто сосредоточился, пытаясь выдумать что-нибудь дельное, по-настоящему утешительное.