Няша сидит нахохлившись, словно воробей, по-детски обхватив руками коленки.
— Ну, рассказывай, — говорю, присаживаясь рядом.
— Что? — не понимает она.
— Как докатилась до жизни такой.
Шутки из двадцать первого века здесь незнакомы, так что моя банальная фраза вызывает у Подосинкиной бурю эмоций.
— А что не так в моей жизни⁈ — возмущается она, — Что вы все в неё лезете?
— Кто, все?
— Да вообще, все! — щёки Подосинкиной пылают.
Как многие натуральные блондинки она легко краснеет и выглядит при этом очаровательно.
— Можно подробнее?
— Нет! — её веки припухли, словно редакторша сейчас заплачает. Выплеснув гнев, Няша опускает голову. — Устала я, домой хочу. В Ленинград! Буду у Молчанова проситься, может быть отпустит.
Я не знаю, сколько Подосинкина обязана проработать «по распределению». Система, по которой выпускники ВУЗов обязаны были отрабатывать свой долг перед страной не там, где хотят, а «куда пошлют» умерла значительно раньше, чем я вошёл в сознательный возраст.
В Берёзове Марина около двух лет. Вряд ли срок истекает так быстро, иначе с такой отправкой не было бы смысла возиться на государственном уровне.
Меня беспокоит другое. Чтобы такая решительная и целеустремлённая девушка сдалась, сломалась и решила сойти с дистанции, требуется действительно немало усилий.
Неужели её «съели» местные недоброжелатели? Глядя на поникшую блондинку мне становится чисто по-человечески её жалко. Мало того, что я по объективным причинам не хочу смены редактора в берёзовской районке.
Марина адекватная и, не смотря на свойственные характеру заскоки, полностью устраивает меня в качестве руководителя. С ней можно договориться, у неё в конце концов сходный со мной взгляд на мир. Мы оба хотим сделать его лучше.
Оба ценим профессионализм и ненавидим бездельников и интриганов. Марина «мой человек», а своих я не бросаю.
Я придвигаюсь ближе и осторожно дружески обнимаю её. Она словно только этого и ждёт, тут же утыкаясь мне в плечо кудрявой головой.
— Думаешь, не знаю, что меня все, кому не лень обсуждают? — Подосинкина спрашивает меня, не поднимая лица, — как я одеваюсь, что говорю… что делаю… Что в газете, что в райкоме… даже не за глаза, а уже при мне, не стесняясь.
— Марина, — говорю, — а кого им ещё обсуждать? Ты, как ни крути, местная сенсация. Столичная жительница, самый молодой главный редактор в области, да ещё и красавица! Да тебе каждая вторая берёзовская жительница завидует, в возрасте от двенадцати до семидесяти пяти.