Она замирает в картинной позе девушки с обложки… ну пускай не журнала «Работница», у Кэт есть доступ и к более прогрессивной полиграфии. Девушки с рекламы сигарет «Салем».
Я всем своим видом напускаю на себя строгость. Пускай повыпрашивает. Кэт эта игра нравится. Я предполагал, что снимать придётся сразу, так что прихватил с собой несколько плёнок.
— Точно хочешь фотографироваться?
— Да!
— Тогда…
Разворачиваюсь к ней и ерошу её причёску.
— Ты что делаешь⁈ — вскрикивает она. — Два часа укладки!
— С ней ты выглядела чудовищно, — говорю. — У меня объектив бы от такого треснул.
Мы встречаемся у Центрального городского пляжа. Даже в будни он забит народом. Мужчины и женщины всех возрастов лежат плотно, словно шпроты в банке, а между них носятся с визгом счастливые дети.
Реку в черте города перегородили плотиной для каких-то хозяйственных нужд, и она разлилась подобно озеру. К июлю вода зацветёт, заполняясь мелкими и противными водорослями, но сейчас выглядит ещё прилично.
Прямо перед нами приземистый корпус прибрежного ресторана с гордым названием «Крейсер». Открытая веранда действительно немного напоминает палубу. Справа от него располагается яхт-клуб. Путь перегорожен ржавым шлагбаумом с висящим на нём знаком «Въезд воспрещён».
Мы с Кэт перешагиваем через него и идём по хорошо накатанному просёлку.
— Нас не турнут? — уточняю.
— Мы с отцом тут каждые выходные катаемся, — машет ладошкой Кэт, — не переживай.
Дорожка неожиданно выныривает к небольшой пристани. Возле деревянного пирса качаются яхты. Немного, всего восемь штук. Не Черноморское побережье, конечно, но выглядят симпатично. Белые корпуса с тщательно нарисованными синими цыфрами, тонкие, уходящие в небо мачты. Чувствую, как внутри начинают шевелиться идеи.
Сегодня я не планировал ничего серьёзного, рассчитывая просто «пристреляться», а заодно зацепить Кэт на крючок любопытства. Но мозг любого художника работает отдельно от тела в каком-то особом автономном режиме. Он сам создаёт образы, которые требуют воплощения.
«Пограничный Господь стучит ко мне в дверь», — пел про это Гребенщиков. Нет, ещё не пел, споёт года через четыре, хотя возможно уже сочинил.
Стройная и худая фигура Кэт покачивается при ходьбе как мачты.
— Разувайся, — говорю.
— А тебе не больно? — спрашивает она с фальшивым сочувствием.
ebooksa