— Он самый, — отвечаю, — чем обязан?
— У меня к вам есть несколько вопросов.
Тем, что он сам не представился, прокурорский уже категорически мне не нравится. И с каких пор пьяными драками прокуратура занимается?
— Я уже всё вашему коллеге рассказал, — отвечаю, — всё под роспись зафиксировано. Ознакомьтесь, если интересно.
— Я здесь по другому поводу, — прокурорский выдавливает из себя сочувственную улыбку. — знакомо ли вам, Альберт Геннадьевич, значение слова «клевета»?
Глава 14
— Вы хотите меня в чём-то обвинить? — уточняю. — К чему такие вопросы?
— Не обвинить, а скорее предостеречь, Альберт Геннадьевич, — мужчина продолжает улыбаться. — Вы молодой человек. А молодости свойственны вспыльчивость и горячность. Сами не заметите, как нарушите закон. Но незнание, как говорится, не освобождает от ответственности.
— О чём вы сейчас? — иду в глухую несознанку, — Если о Терентьева, то помимо меня его в пьяном виде куча свидетелей наблюдала. Он едва мою начальницу не зарезал. О какой клевете может идти речь?
— Я не об этом случае, — морщится прокурорский. Не нравится ему терять инициативу в разговоре. — Имеются другие сигналы в ваш адрес.
— Какие такие сигналы? — удивляюсь. — И простите, вашего имени не запомнил. А без этого обращаться к вам неудобно.
— Советник юстиции Белоглазов, — наконец представляется он. — Есть информация, что вы собираетесь оклеветать заслуженного человека, члена Союза художников России. Я хочу отговорить вас от этого опрометчивого шага.
Белоглазов держится уверенно и даже вальяжно, но я замечаю, как внимательно он на меня смотрит. Буквально ощупывает глазами, изучая реакцию. Это выдаёт в нём человека серьёзного и профессионального, а не паркетного интригана.
Советник юстиции — это практически подполковник. Откуда он на мою голову такой взялся? Понятно, что не сам поболтать зашёл. Товарищ Игнатов поспособствовал.
Такая высокая должность в данном случае, это даже хорошо. Не по чину ему подобной ерундой заниматься, даже если здесь личные честь и достоинство гражданина Орловича затронуты.
В таких чинах он должен разбойников и душегубов колоть, а не сопливому подростку пальчиком грозить. Значит, занимается он этим не по приказу, а по личной просьбе. Можно сказать, факультативно. Без протокола.
Удивляется советник, хоть вида и не показывает. Он от меня ожидал другой реакции. Что я сейчас от его слов сомлею и начну слёзы кулаком по щекам размазывать: «Дяденька, не трожьте, я больше не буду». А я тут выпендриваюсь сижу. Еще и имя спросил, что совсем, по его мнению, дерзость несусветная.
Всему своё время, думаю я. Под конец разговора обязательно испугаюсь, чтобы Игнатова успокоить. А пока, кроме синего мундира со звёздами, у товарища прокурора против меня ничего нет. Поэтому стоит его ещё послушать, вдруг что-то интересное расскажет.
— Интересно, получается, — говорю. — Я ещё даже ничего не предпринял, а вы уже сигнал получили. Это у нас профилактика правонарушений до такого уровня дошла? Можно посмотреть, что у граждан в голове делается?
— Не ёрничай! — улыбка с лица советника пропадает. — Забыл, где находишься? Ты не в школе, и я тебе не классный руководитель. Ты на мой первый вопрос не ответил, так я поясню. Клевета — это уголовно наказуемое деяние. Ответственность по этой статье, между прочим, с 16 лет наступает. Так что ты вполне под неё подпадает. А грозит по ней, между прочим. До 5 лет лишения свободы.