Безнаказанность сделала его самоуверенным: ни один «уважающий себя преступник» не удовлетворился бы таким сценарием и смехотворным алиби, учитывая, что он уже фигурирует в уголовных делах по отравлению реактивами для проявки фотографий. Но будет не лишним напомнить, что его преступная деятельность вписывается в статистику дел, которые годами не раскрываются по непонятным причинам.
Квартира нового знакомого показалась Джу неуютной. Беспорядочно развешанные по стенам фотографии разных людей и пейзажей, не были связаны между собой одной тематикой. Это создавало впечатление не жилой комнаты, а фотосалона. Мебель также была разного стиля и не гармонировала с огромным, раскинувшимся на всю комнату, восточным ковром с большими красными и золотыми цветами на зеленом фоне. А широкая белая софа на золоченых ножках, видимо, была приобретена в антикварном магазине, и совсем не вписывалась в общую какофонию стиля.
Это была квартира его родителей. В ней были еще комнаты, но Даниил не предложил их осмотреть. В родительской квартире приходящая горничная вытирала пыль и мыла полы два раза в неделю. Сюда Даниил приходил довольно часто и вспоминал свое детство и юность. Он почти не трогал старую обстановку. Из новых вещей здесь были только цветастый ковер на полу, антикварные шкаф и софа, и огромное количество фотографий на стенах.
Даниил положил на софу охапку белых хризантем, купленных по дороге домой. Принес из кухни два бокала, наполненные итальянским вином Verdicchio со вкусом миндаля, и глубокую вазу, наполненную китайским печеньем Fortune cookie (Печенье судьбы) с предсказывающими бумажками.
Джу сделала пару глотков, взяла печенье и прочитала надпись.
— Мое предсказание такое: ваша цель достижима. — А ты не хочешь узнать свою судьбу?
— Даниил не сразу взял печенье: немного подумал и выбрал то, что было ближе к нему.
— Проблема не там, где вам кажется, — прочитал он. — Хорошо бы еще узнать о какой проблеме речь.
— А мне интересно было бы узнать, какая именно цель достижима.
Они одновременно рассмеялись.
Даниил подошел к высокому старинному, темной полировки шкафу, и распахнул его. Изумленному взору его гостьи открылось внутреннее содержание: нарядные женские длинные платья всевозможных фасонов и тканей.
— Ну что же, прекрасная хризантема, выбери то, которое тебе больше всего нравится и приступим к фотосессии.
Даниил взял со стола вино и, отпивая его маленькими глотками, любовался раскрасневшейся китаяночкой. Пока гостья рассматривала гардероб, он вылил в ее бокал содержимое непрозрачного пузырька с легким запахом горького миндаля, похожим на аромат вина, которое они сейчас пили.
А Джу перебирала платья, наслаждаясь прикосновением к гладким тканям. Свой выбор она остановила на нежно — розовом шелковом платье свободного кроя с широкими оборками по низу, с неглубоким вырезом, с широкими длинными рукавами. Она взяла с софы одуряюще пахнувшие белые хризантемы и сплела из них широкий венок, который надела на голову. Порывшись в нижней части шкафа, Джу подобрала белые шелковые туфли без каблука и тут же их надела.
— Как я тебе? — спросила она кокетливо, перебирая тонкими пальцами крупную сверкающую серебряную подвеску в виде полумесяца, которая висела на цепочке у нее на шее. Даниил ничего не ответил и с волнением наблюдал за ней, сидя у стола. Смертоносная жидкость была уже налита в ее бокал.
Его дыхание стало учащаться. Он представил хрупкую, почти бесплотную Джу, с холодными, застывшими навсегда чертами лица, окруженную пьянящим ароматом хризантем, закутанную в розовый шелк. Даниил понял, что влюблен в нее «без ума», бесповоротно. Он подошел к ней с бокалами в одной руке, потащил к софе, усадил рядом с собой и протянул ей вино. Его золотые локоны живописно разметались по плечам, а ультрамариновые глаза вспыхивали фиолетовыми молниями и неотрывно смотрели на Джу.
— За твою нездешнюю красоту, дорогая. Как пронзительно пахнут хризантемы… Я люблю тебя, мой прекрасный цветок.
Он протянул ей ее бокал и отпил из своего. Его голова сильно закружилась, а черты лица китаянки стали неотчетливыми, размытыми.
— И я тебя люблю, дорогой, потому что я «Смерть твоя».
С этими словами Джу достала из складок платья широкий, ослепительно сверкавший кинжал и поднесла его к глазам Даниила. Он посмотрел на лезвие и почувствовал, как все его тело сковала неподвижность. Гипнотический транс позволял ему понимать и слышать, но руки и ноги стали тяжелыми и неподъемными. В оцепеневшем мозгу медленно всплыли картинки: сверкающий полумесяц на шее Джу, и его собственное перевернутое отражение в ее зеленых глазах.
ebooksa