— Что тебе ясно? — вздохнул за стеной Макото.
— Ясно, что дело тёмно… — пробормотал я. — Ведь не всех, кого благословила Всеблагая, отправляют в тюрьму? Так ведь, сэнсэй? Кинпатсу вон не отправили!
— Не всех, — согласился старик.
— Значит, мы особенные? — я усмехнулся.
— Она нас боится! И потому стремится избавиться от нас, — горячо зашептал он.
Боится? Кто? Верховная жрица что ли?
Не знаю… Когда я пел частушки на алтаре, верховная жрица ненавидела меня. И ещё мне показалось, что она была в бешенстве из-за того, что я не подчинялся ей. Но вряд ли она меня боялась. Хотя, кто его знает, что у этих женщин в голове?
— Кизаму, — потихоньку позвала меня Ёсико.
— Да? — тут же отозвался я.
— Ты видел мою маму?
— Да видел. Успокоил её. Сказал, что позабочусь о тебе…
— И поэтому ты тут? — Ёсико негромко засмеялась.
— Да, поэтому, — ответил я, сам понимая, как глупо звучат мои слова.
Чем один заключённый может помочь другому заключённому? Но я действительно пришёл помочь! Во всяком случае, поддержать.
Поэтому, постаравшись, чтобы мои слова прозвучали чётко, я зашептал:
— Мы с тобой завтра отправимся в академию магии…
— Что?! — воскликнул сэнсэй Макото. — Что ты сказал?!
Я немного опешил от реакции сэнсэя. А потому повторил уже для него:
— Завтра мы с Ёсико отправимся в академию магии. А что?
— Какой ужас! — застонал сэнсэй Макото.