Я даю брату подзатыльник, и Баш смеётся, запрокинув голову.
– Тихо, – рявкает Пэн, и мы наконец пересекаем границу территории Крюка.
Едва мы оказываемся на пиратской земле, сам воздух меняется. Здесь всё более хаотично, но в то же время менее необузданно, чем на территории Пэна.
Так выглядел бы джокер в костюме-тройке. Как будто личность самого Крюка влияет на энергию его земли. Он всегда пытался быть кем-то другим, не тем, кем является. Не столько пиратом, сколько джентльменом. Я слышал, что он родился в Англии в знатной семье, но в любом случае есть причина, по которой он застрял здесь, в Неверленде, с командой пиратов, а не ведёт достойную жизнь у себя на родине.
То, что ему ещё только предстоит принять эту простую мысль как данность, объясняет, возможно, почему он был и остаётся придурком экстра-класса.
Мы продолжаем идти, гравий хрустит под ногами. Чем дальше, тем яростнее бушует энергия ночи, и волосы у меня на руках встают дыбом.
– Вы чувствуете? – спрашиваю я у остальных.
Постепенно мы замедляем шаг.
– Что это такое? – щурится Баш, вглядываясь в темноту.
– Моя тень, – отвечает Пэн. – Она встревожена.
– Что это значит? – спрашивает Дарлинг.
– Это значит, – кривится Пэн, – что кто-то загнал её в угол.
Глава 33
С того момента, как моя тень пересекла границу территории Крюка, я ни секунды не беспокоился о том, что Крюк может завладеть ей. Я всегда считал его раздражающим, уродливым сорняком, выросшим на земле Неверленда. Сорняком, который я не могу искоренить, что бы ни предпринимал.
Он неизменно остаётся – вернее, до этого всегда оставался – скорее неприятностью, чем угрозой.
Когда он похитил Венди, моё представление о нём немного изменилось.
А потом он обменял Черри на Сми и подкрепил тем самым моё изначальное мнение.
Кто, чёрт возьми, продаёт в заложники собственную семью?