Это отличный отвлекающий манёвр.
Пока Крюк несётся ко мне, Вейн стремглав летит к Дарлинг и Тилли. Тёмный всегда был очень быстрым, но становится ещё быстрее, когда Дарлинг в опасности.
Он подхватывает её на руки до того, как Тилли успевает понять, что происходит.
Очень хорошо.
Крюк врезается в меня всем весом, и я позволяю ему втолкнуть меня в открытые двери библиотеки.
Моя тень чувствует меня и дрожит, где бы она ни была.
В соседней комнате раздаются крики и выстрелы.
Прежде чем Крюк швыряет меня на кушетку, я вижу близнецов: они всё ещё на ногах и сокрушают отряд воинов-фейри голыми руками.
Мы с Крюком падаем, а затем он поднимается надо мной: с выкаченными от злости глазами, губы сжаты так, что рот напоминает прорезь.
Я и сам вспыльчивый, но о скверном характере Крюка ходят легенды.
Его рука тянется к моему горлу, а взмах крюка задевает меня по лицу. Из пореза хлещет кровь. Он сжимает пальцы, и изо рта у меня вырывается струйка воздуха, длинный выдох вздымает мокрые от пота волосы вокруг его лица.
– Как ты мог? – орёт он.
– Она… брыкалась… и… кричала всю… дорогу.
Такой ответ ему не по душе. Он всаживает крюк мне в бок, и изогнутое лезвие впивается в плоть. От горячей пронзительной боли перед глазами всё белеет.
Но я абсолютно сосредоточен, а Крюк съезжает с катушек.
Я лезу в карман штанов и достаю часы.
Конец крюка входит глубже, и острая боль достаёт до самых костей, на глаза наворачиваются слёзы.
Я вслепую нащупываю сбоку на циферблате головку завода и вдавливаю её.
Крюк вздрагивает.