Тот снова моргает и касается кожи на горле. Полотенце и футболка валяются рядом окровавленной кучей.
– Я тоже так думал. Но ладно тебе, братиш. Вообще-то смерть была бы большущим приключением.
– Ненавижу тебя. Ты самый мудацкий мудак на свете.
– Мне надо выпить. – Баш поднимается.
От этих парней у меня голова идёт кругом. Меня до сих пор трясёт и знобит, я вне себя от ужаса из-за того, что Баш чуть не лишился жизни. Он по-прежнему весь в крови, но хотя бы уже не на грани гибели.
– А где Пэн? – спрашивает он.
– Пока его не видел, – отвечает Кас, продолжая сидеть на полу в луже крови брата. Он всё ещё выглядит потрясённым и отчуждённым.
На пути Баша к бару под его сапогами хлюпает кровь.
Я поднимаю руки и обнаруживаю, что они тоже испачканы алым.
Думаю, и мне не помешает выпить.
– Давай, Дарлинг. – Кас встаёт и вытирается одним из запасных полотенец. Он протягивает мне руку, но она всё ещё в красных пятнах.
Я хватаюсь за его ладонь, и Кас легко поднимает меня на ноги.
С другой стороны чердака нам навстречу с винтовой лестницы выходят Пэн и Вейн.
Атмосфера в помещении сразу меняется.
Пэн видит кровь на полу, нас с близнецами, тоже в крови с ног до головы, но ничего не говорит.
Он добирается до стойки, хватает случайную бутылку и с хлопком вынимает пробку.
Что-то не так.
Не похоже, что он собирается праздновать победу.
Пэн ловит губами горлышко бутылки и залпом выпивает огромный глоток, по горлу низко прокатывается кадык.
Когда он наконец отрывается глотнуть воздуха, все мышцы и сухожилия его рук напряжены от едва сдерживаемой ярости. На лбу набухает вена.