«Смотри-ка, Люба. Не хочу тебя обманывать. Никогда не лгал и сейчас не хочу. Его состояние очень плохое. Только одно меня радует. Показывает мне, что еще проходит мало энергии так, что едва на пальцах чувствует. И что теперь… Эту болезнь так и так не вылечить за два-три массажа. Это, Люба, все равно что гладишь, а кабель утюга перегорел. Так и у него. В мозге сгорел нерв, передающий команды телу. Сейчас тело не понимает, чем двигать. Меня радует и та небольшая энергия, что еще проходит через него. И эта малость для меня – большой показатель. Но послушай. Легче мне верхом на коне доехать до вас, чем вам его носить. Я буду приходить к вам пятнадцать дней, пока он не станет ходить сам».
Как только он это сказал, так Микан начал кивать головой и впервые промолвил:
«Да, да, да».
Он был как малое дитя, которое начало говорить, а у нас на глазах – слезы радости.
Тут Гацо повернулся и начал с ним разговаривать:
«Слушай, Микан, я знаю, что понимаешь меня. Это так?»
Микан кивнул и опять говорит: «Да!»
Нас это поразило.
«Я тебе, Микан, расскажу кое о чем, что мало кто знает на этом свете. Это у меня записи, оставшиеся еще от моего прадеда. Будет тебе странно это услышать, но знай: это все истина!»
Гацо вышел в другую комнату и вернулся с потрепанной тетрадью.
«Здесь, Микан, все записано. Мозг человека работает на четыре-семь процентов, а у феноменов – до десяти. Посмотри-ка, все, что перегорело, и эти четыре-семь процентов можем заменить, исправить и излечить этими упражнениями и моей работой. Эта работа ну точно такая, как возьмешь бревно в пятнадцать сантиметров в обхвате и через него голыми руками делаешь дырку. Нелегко, но ты должен быть упорным и должен верить, потому что когда человек верит, тогда может все постичь на этом свете».
Все мы тогда подумали про него: «Боже, удивительный человек!»
У моего Микана глаза сияют, головой кивает и только одно говорит: «Да!»
«Здесь, Микан, есть упражнения, от которых мозг развивается до необычных способностей. Смотри-ка».
Микан сидел на кровати, а мы трое – за столом.
«Держите втроем этот стол как можно сильнее».
Мы его ухватили и держим, а Гацо лишь протянул руку и передвинул ее. И нас, и стол какая-то сила перенесла на полтора метра. Мы все похолодели от страха, а Микан начал смеяться. Гацо опять передвинул руку, и мы вернулись туда, где были. Осматриваем стол, ищем, что его двигает. Может, где-то зацепилось что-то, что нас перенесло. Только ничего не находим. А он смеется и говорит:
«Что, не верите?»
«Верим, но это удивительно, Гацо!»
«Хорошо, ну тогда поудивляйтесь еще и тогда точно поверите».