— Олежек, ты сотню мог бы мне одолжить на месячишко? — попросил он.
— Хорошо, Витек, деньги не проблема. — Олег достал портмоне и протянул соседу купюру. — А вот с такой малолеткой у тебя могут быть большие неприятности. Тебя могут обвинить в педофилии, ей, наверное, не больше пятнадцати?
— Да нет, она совершеннолетняя! — начал горячо убеждать его Витек. — Я ее по доброте душевной пригрел: ей некуда пойти, негде переночевать.
— У тебя же Варька жила! — Олег вспомнил черноволосую, крепкого телосложения женщину лет сорока, целый месяц обитавшую у соседа.
— Уехала обратно в село к родным. Не нашла себя в городе, нет нормальной работы.
— А эта откуда?
— С кладбища.
Олег вздрогнул. Витек затараторил, как автомат:
— Был я на Байковом, проведывал могилки родственников, возвращался, когда уже начало смеркаться. Смотрю, девчонка мостится на скамеечке возле могилы, как бы на ночевку. Вроде тепло, лето еще не закончилось, а жалко стало. Заговорил с ней, она со мной и пошла. Поживет здесь немного, там видно будет.
— Твое дело, но не миновать тебе крупных неприятностей, Витек. — Олег осуждающе покачал головой, а сосед, приоткрыв дверь, бочком протиснулся в коридор.
«Витек явно ненормальный, но, с другой стороны, он тихий, безобидный и добрый человек. Может, и в самом деле он по доброте душевной приютил девочку, а я тут шью ему уголовное дело? Да и девочка, судя по всему, может за себя постоять. Ведь на кладбище собиралась ночевать. Видимо, девочка из неблагополучной семьи, а сейчас вообще оказалась на улице. Ужасно, когда тысячи, если не десятки тысяч детей бездомные, проходят через страшную школу улицы. Только больное общество допускает подобное, ведь, когда они вырастут, заявят о себе, пополняя криминальную среду».
Раздался стук в дверь, вошел Витек и протянул паспорт:
— Вот, посмотри, Олежка, ей восемнадцать с половиной. А ты говоришь «педофил». — В его голосе звучала обида.
— Это я так, к слову, не обижайся. Просто предупредил, девушка очень мелкая, с виду совсем ребенок. Она тебе не говорила, почему решила ночевать на кладбище?
— Сказала, что там спокойнее и что мертвецы лучше живых.
— Да-а… — только и смог вымолвить Олег, прежде чем сосед отправился к себе, и подумал: «Спокойненькое местечко, если иметь железные нервы! Это было бы самым последним местом, где я бы решил заночевать».
— 7 —
«Есть среди сатанистов заблудшие души, это так. Но те, кто прошел несколько уровней посвящения, людьми уже не являются. Это существа, которые сломали внутри себя все моральные барьеры, выкинули на свалку свою совесть и все остальное человеческое, что в них было заложено их матерями с младенчества. Это отморозки, которые понимают только язык силы. С ними бесполезно говорить. Их невозможно вылечить или перевоспитать. Почувствовав вкус человеческой крови, они инфицируются сильным и неизлечимым вирусом насилия и сатанизма. Они перерождаются в существа, которые уже не смогут жить без вкуса крови, человеческих внутренностей, без периодической нервной разрядки, мучая людей или животных и наблюдая за их страданиями и агонией. Они становятся маньяками. Это уже не люди…»
Олег оторвался от чтения статьи «Отморозки», найденной в интернете. Судя по такой характеристике, сатанистов нетрудно узнать по асоциальному поведению, но таких нет в ближайшем окружении Андрея. Если бы не злополучное СМС, то можно было бы предположить, что Андрей стал случайной жертвой сатанистов. По утверждению следователя, первой, но, вполне возможно, не последней. А может, СМС и смерть Андрея — лишь совпадение?
Интуиция подсказывала Олегу: убийца или группа убийц-нелюдей, совершивших это преступление, должны быть знакомы Андрею. Он чего-то боялся, поэтому у него в последние дни было подавленное настроение. Что он хотел сообщить при встрече? И почему, если опасался за свою жизнь, ничего не сказал Свете? Боялся за нее или того, что она не отпустит его на роковую встречу?
ebooksa