Рид выслушал, задумался на пару минут – и махнул рукой.
– Ну и… шервуль с ним, с Ифринским!
А что еще он мог сказать?
Что может сделать горстка дезертиров? Да тупо попасться в лапы степнякам, вот в этом Рид даже ни минуты не сомневался. Он все отлично просчитывал.
Они ушли около трех часов ночи, может чуть раньше.
На рассвете степняки проснутся и начнут атаку. Отряда Торнейского на месте не обнаружится – что дальше?
Дальше они пустятся по следу.
И не надо тешить себя неоправданным надеждами. Выдадут им направление движения Рида, не выдадут… три сотни человек с обозом оставляют за собой такой след, по которому их не найдет только слепоглухонемой кретин. Степняков пять тысяч, стало быть десяток умных там найдется, и выследят Рида достаточно быстро.
И, горя жаждой мести, пустятся по следам аллодийцев.
Ну и…
Хенрик Эльтц отрядил два десятка человек на устройство ловушек. Пусть преследователи получат удовольствие, добивая раненых лошадей и теряя людей. Колышки, заостренные с двух концов, ежи, еще в Равеле склепанные чуть не на коленке из четырех гвоздей, веревки…
И богатая фантазия людей, которые очень хотят жить.
Еще в плюс Риду пойдет количество степняков.
Пять тысяч нерегулярной армии, из которых кто-то вырвется вперед, кто-то отстанет, и в любом случае быстро они не соберутся. Так что баллисты везли позади и ждали момента. Равно как и арбалетчики поделились на две части – одна впереди, вторая позади отряда.
Шаг.
И еще один шаг.
Усталость сводит мышцы чуть ли не судорогой, в глаза словно песка насыпали, Рид не высыпался нормально с Равеля, перспективы самые веселые – отыграть хотя бы еще дня три и помереть красиво…
Что-то подсказывало маркизу, что к моменту умирания ему будет горячо и глубоко плевать на всех степняков мира. Вполне возможно, что его даже на казнь не добудятся, или он заснет на виселице.
Уж точно – на том свете выспится.
И еще шаг…