– Малена. На людях – ваша светлость, наедине можешь называть меня Маленой, – разрешила герцогесса.
– И снова – благодарю.
Ровена прошлась по каюте, разгладила складки на юбке, подумала пару минут.
– Не знаю, с чего лучше начать, ваша светлость.
– С начала, дорогая моя. С начала.
– Это было давно, ваша светлость. Примерно двадцать лет назад, даже чуть больше. Одна знатная дама решила пустить в свою постель бедного солдата, пока муж был в отъезде. Неосторожность не прошла для нее даром… к сожалению, через несколько месяцев она обнаружила, что носит под сердцем дитя.
Догадаться было несложно, тем более, разговор уже был.
– Тебя?
– Да, Малена. Меня.
Ровена без нужды выглянула в коридор, проверяя, не стоит ли кто-то под дверью каюты, и продолжила, нервно разглаживая юбку на высоком животе.
– Даме повезло еще раз. Муж не вернулся до самых родов. Повезло, наверное, и мне. Травить плод было слишком поздно, а своим здоровьем эта дама дорожила. Еще как!
– У нее были другие дети?
– Да. Но это потом, потом… меня отдали отцу. Леди, которая меня родила… я никогда не назову ее матерью, она хуже мрази, она отдала меня и дала ему денег. Отец должен был увезти меня куда-то подальше от Саларина.
– Саларина?
– Да. Это началось именно там, гос… Малена.
– Так за что же ее ругать? Она не могла оставить тебя рядом, ведь скоро вернулся бы ее муж? Нет?
– Да, – с ненавистью выдохнула Ровена. – Но когда отец уезжал… на него напали. Ему повезло – проводить его вызвались несколько сослуживцев. Там полегли трое, убийц они тоже положили, а у последнего отец выпытал, что их послала моя… эта…
– Утроба.
– Что?
– Называй эту женщину просто утробой, если не желаешь ругаться. Это ведь не мать, не близкий тебе человек, просто мешок, который тебя выносил.