Проводник

— Что произошло? — еще не вполне придя в себя, спросила я.

— Мы нашли тебя вон там, без сознания, — сказал один из солдат, кивнув в сторону кровати, возле которой я видела странную женщину. — Ты пыталась помочь умирающему, но…

— А что стало с этим бойцом?

— Умер, — тихо ответила Нина.

— Может быть, вы что-нибудь необычное видели этой ночью? — неуверенно спросила я.

— Чего тут необычного… — вздохнул один из красноармейцев. — Был солдат, да и помер.

Бои поутихли. С каждым днём раненых становилось всё меньше. Но я ещё долго не могла забыть той ночи и часто просыпалась в холодном поту. Даже когда война закончилась, и я вышла замуж, мне часто снился и даже мерещился тот странный женский силуэт. Так продолжалось несколько лет, а потом я убедила себя, что всё это было плодом моего воображения, играми переутомленного до крайности мозга. Пока не настал день, который убедил меня в обратном.

В тот вечер мы с мужем отдыхали в небольшом домике своих друзей — очень милой немолодой пары. Детей у Дмитрия Николаевича и Валентины Ивановны не было и ко мне они относились, как к дочери. Мы познакомились сразу после войны, когда я снимала у них комнату. А соседнюю комнату снимал мой муж, так мы и познакомились. Совместные прогулки, признание, помолвка, свадьба… Хозяева искренне радовались за нас, и потом, когда мы съехали, часто приглашали к себе. Мои близкие погибли во время войны, муж вырос в детдоме, поэтому мы искренне приняли этих людей, как своих родителей.

Мы сидели и пили чай, как вдруг все услышали сильный кашель в соседней комнате.

— Не беспокойтесь, это мой отец, — сказал Дмитрий Николаевич. — Он очень болен, мы часто приезжаем в этот дом, чтобы навестить его. Извините, что не рассказывали вам раньше.

— Его папа немного не в себе, серьёзная контузия, — добавила Валентина Ивановна. — Он тихий и мирный, никогда не выходит из своей комнаты. Кому еще чаю?

Потом мы все вышли на улицу и разожгли костёр. Дом находился в очень красивом месте недалеко от реки. Я стояла возле самого края берега и смотрела на воду. Мой муж играл на гитаре. Пожилая пара сидела, обнявшись, — это выглядело очень мило. Казалось, всё будет хорошо — вот оно, счастье! Рядом настоящие друзья, любимый муж…

— Я принесу тебе покрывало, а то ты совсем замерзла, — сказала Валентина Ивановна, поднимаясь.

— Да не стоит, мне тепло! — вежливо отказалась я, хотя и вправду было холодно.

— Вот простынешь, что я тогда с тобой делать буду!

— Давайте я сама принесу, — мне не хотелось лишний раз беспокоить пожилого человека.

— Но вы же наши гости… — начала было Валентина Ивановна, однако я уже шагала по направлению к дому.

— Вот настырная! — улыбнулась женщина.

Мурлыкая под нос какую-то незатейливую песенку, я зажгла керосинку.

В следующий миг я похолодела. За дверью комнаты отца хозяина я услышала тихий женский плач и бормотание. Меня охватил ужас, как тогда, несколько лет назад. Сразу вспомнилась та черная женщина. Замерев, я стояла около двери и слушала плач. Сомнений не было, это те самые звуки. Несмотря на ужас, охвативший меня, я поняла, что не смогу нормально жить, если не узнаю, что это. Выставив вперед керосинку, я решительно шагнула за порог, в темноту комнаты.